Январь

С первого января жизнь в Лаш вернулась в свое прежнее спокойное русло и теперь, вплоть до восьмого марта ничто не должно было нас потревожить. График пришел в норму, поток посетителей плавно сходил на нет, но силы ко мне так и не возвращались. Я чувствовала себя словно выжатый лимон, как морально, так и физически. Стало особенно тяжело просыпаться по утрам, я едва заставляла себя вылезти из кровати за полчаса до выхода из дома, превозмогая слабость, головокружение и до тошноты сильное желание лечь и уснуть снова. Мне срочно требовался отпуск, но в ближайшие несколько месяцев такая возможность не предвиделась.
Самая главная новость месяца – Ольга увольняется! Ее мужу предложили работу в Голландии, куда они вскоре переедут. Мы провели последнюю инвентаризацию под ее руководством, после чего было устроено небольшое собрание, на котором нам представили новую управляющую, Машу. Девочки возненавидели ее почти сразу, спустя всего несколько совместных рабочих дней. Отчасти, недоверие к ее кандидатуре вызвали юный возраст и отсутствие опыта на управляющей должности, отчасти склонность противиться всему новому и неизвестному, свойственная большинству людей, ведь взяв бразды правления в свои руки, Маша решила переделать магазин полностью под себя, что перевернуло нашу жизнь в Лаш с ног на голову. Она отменила, казалось, все старые правила и ввела кучу новых, весьма радикальных.
Прежде всего, раздражал агрессивный стиль ее продаж, к которому мы обязаны были теперь прибегнуть. Продавцы в Лаш и так давно уже славились своей навязчивостью, заставляя слабонервных покупателей трепеща от ужаса сбегать из магазина. Теперь же нам нужно было помножить наше и без того активное впаривание на два. Лично у меня это особенно вызывало отторжение. Маша впаривала отчаянно и до последнего. Со стороны порой она выглядела хуже, чем ребенок, в истерике повисающий на рукаве родителя, с криками: «Нууу купиииии!!!» Покупатель отказывался несколько раз, сначала вежливо и с улыбкой, затем более твердо, и наконец, почти с агрессией, а Маша, словно не замечая этого продолжала: «А попробуйте вот этот замечательный крем, он отлично увлажняет кожу, давайте я вам покажу». Никто из нас не хотел так делать. Помимо этого появилось много новых правил, касающихся выкладки и упаковки товара, странных и порой бестолковых, однако, Маша очень строго следила за их соблюдением. Маленькая Катя предложила написать жалобу в офис, собрать подписи и попросить заменить нам управляющую, так как работать стало совершенно невозможно. Девочки с жаром поддержали идею, однако, никто не решался переходить к более решительным действиям, все выжидали, ведь крайним станет тот, кто возьмет и напишет, а рисковать никто не хотел.

До сбора подписей дело, конечно, не дошло. Девочки побунтовали, побесились, посплетничали, да и успокоились. А что им еще оставалось? Только нехотя подчиниться или уволиться. Однако, спустя месяц произошло чудо, и внезапно, из самого злейшего врага, Маша превратилась в лучшую управляющую в мире. Мы поняли, что ее методы действительно рациональны и отлично работают, ведь мы смогли перевыполнить план, поднять средний чек и превысить общую сумму продаж за январь прошлого года, несмотря на то, что процент покупателей сильно упал. А самое главное рабочий процесс стал намного приятней и удобнее.
Мы получили в свободное распоряжение наше рабочее время. При Ольгином «правлении» нельзя было не выйти на работу. Даже если ты болен. Даже если ты при смерти. А теперь мы могли взять день-два, если плохо себя чувствовали, без муторного оформления больничного и потери зарплаты при условии, что отработаем задолженность, конечно. И наоборот, стало возможным выходить за других сотрудников и копить часы, чтобы потом иметь возможность устроить внеплановый выходной, прийти на работу попозже или уйти пораньше. А еще, задерживаясь при получении поставок больше положенного времени, мы также получали свободные часы в свою копилку.
В обеденный перерыв теперь можно уйти из магазина и провести это время как угодно и где угодно! Раньше у нас было десять минут на то, чтобы купить все необходимое и вернуться в Лаш, а теперь можно спокойно сидеть за столиком где-нибудь в кафешке хоть целый час. Больше не нужно ютиться в тесной, заваленной коробками подсобке с едой на коленях, напряженно прислушиваться к происходящему в зале и выбегать всякий раз, когда заходит слишком много покупателей. Блаженство!
В магазине начали проводиться игры! То есть они и раньше проводились, но как-то совсем уныло, без энтузиазма, никто в них толком не участвовал, а я так и вовсе, узнала о том, что это такое лишь спустя два месяца работы. Теперь игр стало очень много, по три-четыре за месяц. Условия разнообразнейшие: самая высокая выручка за день, неделю или месяц, наибольшее количество проданной продукции, участвующей в акции, дополнительные продажи на кассе, демонстрации + продажи и так далее. Победитель по результатам получал достойные Лаш-подарки, а иногда и возможность уйти домой на час или два раньше.

Январь прочно ассоциируется у меня с игрой Dreamfall: The Longest Journey, в атмосферу которой я погрузилась вскоре после нового года. Солнечная беззаботная Касабланка сменяется мрачным и дождливым местечком под названием Венеция, странный отель «Виктория» открывает свои потайные ходы, Зои Кастильо ищет Резу, а я ловлю за хвост состояние измененного сознания. За окном темно, под ногами слякоть, воздух сырой и холодный, а дома все кажется таким странным, незнакомым, словно диван, ковер и подоконник могли каким-то неведомым образом впитать в себя крупицу того, что пару минут назад я видела на экране. Я выключаю компьютер и не торопясь одеваюсь, то и дело, расхаживая туда-сюда по квартире и осматриваясь по сторонам так, будто нахожусь здесь впервые. Выхожу из дома, чтобы немного пройтись с Катей, но меня не отпускает и, открывая дверь подъезда, я прихожу к пониманию того, что являюсь сейчас в большей степени Зои в Ньюпорте, чем собой. И все вокруг такое волшебное, такое необычное в своей обыденности.

---

На Новый Год у меня не было абсолютно никаких планов, о чем я сообщила Ольге еще в начале месяца, поэтому, вполне ожидаемо, тридцать первое число стало для меня рабочим днем. Я была в смене с маленькой Катей и Потёмкиным. Торговый центр работал только до девяти вечера и я, честно говоря, ожидала, что часов после четырех он опустеет, но не тут-то было. Вместо того, чтобы весело и задорно поглощать оливье за просмотром Иронии Судьбы и Голубого огонька, люди, словно ошалевшие, носились по нашему магазину, подчистую сметая подарочные наборы. Один тип особенно отличился. Уже после закрытия ломился к нам, умоляя продать ему хоть что-нибудь, и совершенно не реагируя на наши слова о том, что касса закрыта, да и сам магазин, в общем-то пять минут назад как последовал ее примеру.
Артём подарил мне две графические новеллы Нила Геймана. «Смерть» и «Люцифер». Темной и холодной зимней ночью, я совершенно очарованная читала «Смерть» сидя на диване в большой комнате, спиной к окну, совершенно забыв о том, что час назад куранты пробили двенадцать. Не было никакого нового года. В моем сознании был теплый летний вечер и я, казалось, даже слышала шорох листвы за окном. Как в книге.

Первого числа я поехала в гости к Потёмкину. Мы договорились об этом примерно за неделю до нового года и я даже прошлась по магазинам в поисках подходящего платья, чтобы произвести впечатление. С платьями мне редко везет, поэтому куплена была красная клетчатая рубашка (очередная), в ней я напоминала себе Марселин из Времени приключений. Денек выдался очень странным, от зимы словно не осталось и следа, сквозь многочисленные проталины виднелась зеленая трава, было светло и даже слабо светило солнце, а ветер был влажным и непривычно теплым.
Артём жил в соседнем доме с Элей и в пяти минутах ходьбы от двора! Нет, я знала, конечно, что он живет где-то поблизости, но вот чтобы так, совсем рядом. Это меня удивило и даже почему-то приятно порадовало. Дома у него очень светло и как будто даже более солнечно, чем на улице. Только пахнет неприятно. Потёмкин включил Алана Уэйка на приставке, начал проходить игру, а я сидела рядом и смотрела. Я вообще очень люблю смотреть, как кто-то играет. Артём предложил мне попробовать, но после стольких лет проведенных за компьютером, управление при помощи джойстика вызывало во мне бурю негативных эмоций и поток отборного мата, поэтому я снова предпочла вернуться к созерцанию. Мне нравилось наблюдать за сюжетом, вникать в историю не отвлекаясь тонкости управления и постоянно появляющихся врагов.

Потёмкин налил мне Егермейстер в узкий высокий стакан и я изредка пила его небольшими глотками. Приблизительно через сорок минут я начала чувствовать себя нехорошо и это меня сильно насторожило. Я не выпила и четверти стакана за это время, кроме того пить начала на сытый желудок, да и в целом, я прекрасно знаю реакцию своего организма на разной степени крепости алкоголь и сейчас мне по всем правилам не должно было стать плохо. Я давно отставила стакан со злосчастным травяным напитком в сторону, но лучше так и не становилось. Мне было ужасно душно и казалось, что в комнате совсем нечем дышать, жар разрастался где-то глубоко внутри тела, а особенно сильно внутри головы, перед глазами все расплывалось и пульсировало. Я нетвердой походкой вышла на балкон, открыла окно, но совсем не почувствовала холода.
Где-то внутри рождались сомнения и мерзенькие мысли о том, что все эти симптомы не совсем похожи на алкогольное отравление. Но не подсыпал же мне Артём что-нибудь в алкоголь? Какой был в этом смысл? Мы оба понимали, зачем я к нему приехала. Деревья перед моими глазами плясали какие-то совершенно психоделические танцы, я хотела было уже отвернуться, зайти обратно в комнату и лечь на диван, прикрыв глаза, как вдруг позади меня появился Потёмкин. Его словно совсем не удивило мое состояние.
Если бы у меня были силы, а язык слушался, то я бы прокричала что-то вроде: «Ах ты сукин сын, строил из себя хорошего мальчика пока я была трезва, а теперь напоил и бросился приставать!» Артём пытался меня обнимать, целовать и неловко гладить, отчего мне стало внезапно еще более тошно, чем от алкоголя и я убежала в туалет, чтобы прочистить желудок. В пользу того, что это было не обычное алкогольное отравление говорил еще и тот факт, что мне не становилось лучше. Все это я отмечала как бы между делом, будто эта ситуация, в которой я оказалась, происходила вовсе не со мной, а я была лишь сторонним наблюдателем. Но обвинять человека в том, что он добавил в твой алкоголь какое-то вещество слишком серьезно, особенно, когда ты находишься у этого человека дома и нет никаких весомых доказательств того, что ты не просто напилась сверх меры.

Следующие несколько часов я пластом лежала на кровати не в силах даже пошевелиться, а Потёмкин суетился вокруг, пытаясь напичкать какими-то лекарствами от отравления, кажется он даже выглядел напуганным. Артём уговаривал меня остаться с ночевкой. Это я хотела меньше всего на свете, однако, впервые в жизни чувствовала, что не смогу добраться до дома самостоятельно.. Вообще никак. Пришлось звонить бабушке и говорить, что на ночь я остаюсь у Эли. Когда я немного пришла в себя к полуночи, Артём продолжил свои нелепые попытки приставания, после чего случился не менее нелепый недосекс. На душе было мерзко, одиноко, очень хотелось домой. Вместо этого Потёмкин потащил меня совместно принимать ванну, а я впала в какое-то апатичное состояние, мне было совершенно безразлично, что происходит вокруг, лишь бы меня особо не трогали. Меня в общем-то и не трогали, мы просто сидели в горячей воде (слишком горячей, на мой взгляд) и изредка перекидывались какими-то совершенно обыденными фразами ни о чем.
Остаток вечера почти выветрился из памяти, помню только как высказала свои подозрения в отравлении Потёмкину и просила его допить Егермейстер из моего бокала, а он только смеялся, но в итоге сделал глоток. Потом он уговаривал меня спеть пару песен в караоке, показывал своего персонажа в Скайриме, перетащил меня в другую комнату и включил какой-то фильм. Наутро Артёму нужно было на работу. Он предлагал оставить мне ключи, чтобы я могла выспаться и уехать уже днем, но я и мысли допустить не могла о том, чтобы остаться в этой квартире еще какое-то время. На троллейбусе мы доехали до Фестиваля, после чего разошлись в разные стороны. Мне все еще было плохо. Придя домой я залезла в ванну и долго-долго терла себя мочалкой с мылом, словно пытаясь отмыть от себя впечатления прошлой ночи.

Однако, что вы знаете о моем идиотизме? Ничего, так как спустя несколько дней я поехала к Потёмкину второй раз. Обдумав произошедшее я все же пришла к выводу, что в моем стакане не было ничего кроме Егермейстера, а вечер не был испорчен ничем, кроме этой ситуации с алкоголем, из-за чего все воспринималось иначе, чем было в реальности. Итак, второй раз я приехала спустя несколько дней, уже целенаправленно за сексом. Кажется, у Артёма был тогда неполный рабочий день до семи часов и он попросил меня прийти строго к определенному времени, чтобы успеть сходить в душ и приготовить ужин, а я как всегда объявилась раньше. Решила не заходить пока и немного пройтись, скоротать время. На улице было темно и безлюдно. Я зашла в Дикси, открытый на месте старого магазина, где мы, бывало, всей компанией покупали чипсы и алкоголь. Долго ходила вдоль рядов, изучала ценники, вертела в руках товары, получая от этого какое-то странное, необъяснимое удовольствие. Купила банку кофе, для состаривания бумаги и мятные конфеты в маленькой жестяной упаковке. Вышла, вдохнула полной грудью прохладный влажный воздух. Было в этом вечере нечто совершенно особенное. Я находилась в местах когда-то очень мне близких и дорогих, но ничего не чувствовала. Точнее, не чувствовала ничего из целого арсенала былых чувств, кроме легкой ностальгии, но от этого на меня накатывала целая волна совершенно новых удивительных ощущений. Я прошла мимо двора, но не рядом, а за детским садом, наблюдая пустые лавочки только краем глаза, через решетку. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь из знакомых мог меня увидеть.
На этот раз все прошло хорошо, я получила именно то, за чем приехала и весьма неплохого качества. На душе было радостно и легко. Потёмкин проводил меня до остановки 187-го, все время норовя обнять меня по дороге, но я улыбалась и отстраняла его. Перед тем, как посадить меня в автобус, Артём сунул мне в руки две шоколадки. Я ехала в автобусе, смотрела как за окном, в темноте проплывают до боли знакомые пейзажи, ела шоколад и продолжала улыбаться. Все оказалось не так страшно, что окончательно стерло плохие воспоминания о конце наших с Сашей отношений. Секс с Потёмкиным был не целью, он был средством для достижения гармонии и ощущении завершенности определенного этапа в моей жизни. И пусть Потёмкин был одной из худших кандидатур для подобного опыта, сейчас это вызывало у меня только улыбку.

После я решила сразу расставить все точки над i и сообщила Артёму, что произошедшее между нами остается строго в рамках секса без обязательств. Если его это устраивает, то возможно мы когда-нибудь повторим, если нет, то прости-прощай, нам с тобой не по пути. И нет, мне не нужны отношения, по крайне мере сейчас, по крайней мере с тобой, обидно, но честно. Потёмкин ответил, что ему конечно же не нужны отношения с такой противной девчонкой, как я, а так же, как-то туманно и вскользь упомянул о том, что нас с ним связывает нечто большее, чем отношения в любом из пониманий этого слова. После чего мы продолжили общаться, как и прежде.
Артём крайне обходителен и заботлив. Он приходит на работу в свои выходные, чтобы помочь нам разобрать поставку или принести мне обед. Готовит почти каждый день что-нибудь вкусное и полезное. Белый рис с креветками в панировке, в выстланном листьями зеленого салата ланчбоксе, блинчики с разнообразными начинками, куриные грудки под соусом. Постоянно раздает советы о том, как мне следует вести себя с бабушкой, уговаривает удалить Сашу из друзей и никогда больше с ним не общаться, так как прошлое должно оставаться в прошлом. Все это наводило меня на странные мысли и как оказалось не зря.
К концу января начали происходить совсем уж странные, слабо поддающиеся объяснению вещи. Нет, поведение Потёмкина с натяжкой еще можно было вписать в какие-то рамки, а вот мои собственные поступки, а главное реакции на его выкрутасы, до сих пор остаются загадкой даже для меня самой. Артём раскрыл страшную, покрытую мраком тайну: он устроился в Лаш специально, чтобы познакомиться со мной и быть вместе. Тем далеким октябрьским деньком, о котором я писала ранее, он шел по Фестивалю и ни о чем таком не помышлял вовсе, как вдруг за стеклянной витриной увидел меня. Не поверил своим глазам, прошелся туда-сюда еще несколько раз, но видение не исчезало. Ах, я была вылитой Гертрудой Майерлинг во плоти. Он был поражен, восхищен, воодушевлен, что-то там еще бла-бла-бла, а потому, сразу же зашел и спросил о вакансиях. Бедняжке отказали и ему пришлось ждать целый месяц, прежде, чем была предпринята вторая, успешная попытка. И вот от объекта страсти его уже почти ничего не отделяет. Трындец, короче.
Так вот, я, значит, Вожак Светлого искусства, хоть сама еще этого и не осознаю, а он Вожак темного, а следовательно сама судьба свела нас. Без него я пропаду, растрачу себя и свои таланты попусту, загублю свою жизнь и вообще скачусь по наклонной. Именно поэтому мы должны вместе уехать в Чехию. Да, об этом следовало упомянуть заранее, Артём сейчас занимался на языковых курсах и готовился к поступлению в Пражский университет на искусствоведа. Он зазывал меня поехать с ним всеми возможными и невозможными способами. Рассказывал красивые истории и килограммами вешал лапшу мне на уши. Якобы в Праге я смогу учиться на художественном факультете и заниматься самореализацией, а если захочу, то смогу и вовсе ничего не делать, проводя все свои дни в бесцельных прогулках по городу. Мы будем снимать маленькую уютную квартирку в самом центре на его стипендию и деньги от сдачи московской квартиры, ни в чем не будем себе отказывать, заведем собаку… Тьфу!

Из раза в раз я повторяла ему, что он совсем поехавший, эти фантазии просто смешны и не имеют ничего общего с реальностью, на что Артём лишь улыбался и ласково называл меня глупышкой. По спине пробежал холодок, эта игра давно перестала быть забавной, Потёмкин пугал меня, и грешным делом, я стала опасаться, что его нечеловеческая природа, о которой он так любил упоминать, действительно имеет место быть. Он являлся настоящим энергетическим вампиром и опустошал меня одним лишь своим присутствием, не имея необходимости даже начинать разговор.
Потёмкин прекрасно знал куда бить, чтобы вывести из равновесия, возможно чувствовал это интуитивно. Я сделала себя еще более беззащитной перед его воздействием, слив огромное количество информации о своих чувствах и переживаниях. Глупая. Была так рада хоть с кем-нибудь поделиться. Я все еще ни капли не была влюблена в него и этот факт являлся, пожалуй, единственным препятствием на пути к моей полной и безоговорочной капитуляции. Раз за разом Артём озвучивал мои потаенные страхи вперемешку с очевидными вещами. Я не нужна своим родителям, они с упоением предаются мечтам о моем счастливом и успешном будущем, но не знают ничего о моих настоящих проблемах, мыслях и потребностях. Я ничего не добилась, не получила достойного образования и работаю продавцом-консультантом. Бабушка подавляет все мои порывы, сам источник жизни внутри меня, контролирует каждое действие и манипулирует, давя на жалость и чувство вины. У меня почти нет друзей, на работе все считают меня странной и не воспринимают всерьез. Я выгляжу как школьница, веду себя как школьница, совершенно не подготовлена к жизни и не собираюсь взрослеть. Меня никто не сможет полюбить с моим дрянным эгоистичным характером и далекой от идеала внешностью.
Все эти слова действовали на меня словно транквилизатор. Обволакивали в мягкий кокон отрешенности, бездействия, покорности. Ни что вокруг не имело никакого значения. Я была весела и беззаботна, но с каждым днем это все больше и больше походило на маску, надетую, чтобы скрыть истинное положение дел. В глубине души я соглашалась со всем, что он говорит и с обреченностью повторяла: будь, что будет, я слишком устала, у меня нет сил бороться и плыть против течения, быть может это пойдет мне на пользу, может должен был появиться кто-то, кто возьмет и повернет мою жизнь в другое русло. Все равно, что будет дальше, у меня даже не осталось сил мечтать и хотеть чего-либо. Изредка я выходила из оцепенения и яркими вспышками в моей голове проносились отрезвляющие мысли, которые впрочем так же быстро угасали.
Я чувствовала себя Сестрой из Тургора. Вокруг меня увядающий, медленно умирающий Промежуток. В нем совсем почти не осталось цвета. Только серый снег, асфальт, бетон, блеклое небо, коричневая грязь, черные безжизненные деревья. Мои покои состоят из двух небольших локаций: тесной коробки, заставленной какими-то странными, никому не нужными вещами, где я провожу день и еще более тесной, темной каморки, где провожу ночь. Я слышу шорохи, шаги, скрипы, голоса и другие звуки с поверхности, но они доносятся до меня словно сквозь глухую стену и по большей части только пугают. Цвет меня совсем покинул. У меня нет сил, нет мыслей, нет вдохновения, нет никаких желаний. Каждый день ко мне приходит Брат и забирает лишнее, если я вдруг смогла где-то напитаться положительными эмоциями. Иногда он и сам мне их выдает, но совсем небольшими порциями и только те, который сам посчитает мне нужными. Лучше всего я себя чувствую, когда его нет рядом, но я слишком слаба, чтобы прогнать его окончательно.

---

Декабрь

Декабрем меня пугали с первого же момента моего устройства в Лаш. И хотя большая часть страшных историй не оправдала себя (не столько из-за любви коллег к преувеличениям, сколько из-за спада интереса к нашему магазину со стороны покупателей), месяц оказался действительно очень сложным и выматывающим.
Торговый центр продлил время своей работы до одиннадцати часов вечера, что повлекло за собой необходимость делить каждую смену в Лаш еще на две: тех, кто приходит в десять утра и отправляется домой в десять вечера, и тех, кто приходит и уходит в одиннадцать часов соответственно. Поставки ощутимо увеличились в размерах, теперь вместо одного, грузчики привозили по два, а то и целых три доверху забитых продукцией паллета, да еще и несколько раз в неделю.
Норма выработки большая, необходимых в зимний период почасовиков Ольга не набрала, поэтому график представлял собой печальное зрелище. Три полных рабочих смены подряд сменяются одним выходным, за ним следует рабочий и еще один почти свободный день, когда выйти нужно лишь на несколько часов, после чего график делает жалкую попытку вернуться к образцовому «два через два», но снова, прихрамывая на обе ноги, скатывается в полную неразбериху. О нормальном обеде тоже можно было забыть. За едой теперь заранее посылали одного человека, а время приема пищи существенно сократилось. Ольга тщательно следила за тем, чтобы наспех прожевав свой бургер в подсобке, мы тут же выходили обратно в зал к покупателям. Не успел прожевать – консультируй с набитым ртом.

Офис поставил нашему магазину недостижимо высокий план по выручке на декабрь, который было крайне сложно воплотить в жизнь, учитывая, что Лаш здорово скатился вниз в рейтинге посещаемости за последнее время. То есть покупателей было предостаточно для того, чтобы вымотаться так, что и двух слов под конец дня связать не можешь, но чертовски мало для выполнения плана.
Зато новогодняя атмосфера окутывала нас с головы до ног, лилась через край и была в таком переизбытке, что от нее становилось тошно. Весь торговый центр украшен светящимися голубыми гирляндами и неоновыми голубыми шарами, настолько плотно и повсеместно, что стал похож на заледеневший дворец снежной королевы. Всюду расставлены нарядные елки. Маленькие пушистые красавицы, увитые шуршащей мишурой и эти модные нынче большие конические уродцы. На первом этаже развернулась целая ярмарка елочных игрушек ручной работы по баснословным ценам, подарочных коробочек, ярких лент и упаковочной бумаги.
Музыка в Лаш сменилась на старые популярные рождественские песни. Среди них «Jingle Bells» и «Let it Snow» в бесконечных вариациях, вторящие названиям подарочных наборов «Joy to the World» и «Christmas Carrol», вызывающая нервный тик с самого детства «Happy New Year», единственная приятная уху «Winter Wonderland» и куча других.

В редкие свободные часы Ольга тренировала нас по подарочным наборам, так как в преддверии Нового года они представляли собой настоящую золотую жилу. Особенно Lush Legends за семь тысяч рублей и Wow за девять с половиной. (Один такой мне удалось в дальнейшем продать, за что Ольга долго хвалила меня и тискала в объятиях). Новички, я, Артем и каким-то шальным ветром занесенная к нам Алена, по большей части тренировались в правильной презентации наборов. А уже всем коллективом мы играли в игры, нацеленные на то, чтобы наизусть выучить состав каждой из этих коробочек.
Однажды Ольга зачитывала нам красочные описания подарочных наборов из яркого буклета, с трудом добытого в офисе, минуя даже их составные компоненты, а мы наперегонки носились по магазину, чтобы успеть дотронуться до правильного набора. Это было особенно весело и как-то даже по-семейному сближающе.
В декабре я почти не видела солнечного света. Уходила на работу, когда было еще темно, возвращалась, когда уже стемнело, рабочий день проводила в тесной бетонной коробке под искусственным светом ламп, а в выходные спала до обеда, чтобы хоть как-то восстановить силы. Когда я просыпалась и выглядывала в окно, солнце уже исчезало за горизонтом. Кроме того, декабрь вообще скуп на ясные деньки. Когда пришла моя очередь идти на третий этаж за обедом, я долго бродила по залитому нежным солнечным светом фудкорту, щурилась, глядя на морозное голубое небо без единого облачка сквозь стеклянную крышу торгового центра, и улыбалась как самый счастливый на земле человек.

Дни в декабре пролетали с молниеносной скоростью. Под конец месяца у нас не оставалось времени даже на уборку, которую мы и так свели к минимуму. Полки и витрины постоянно пустели, покупатели словно небольшой ураган сметали все на своем пути. Производить выкладку приходилось буквально каждые полчаса, но и этого порой было мало. Стоило только отвлечься на шампуни, как исчезали пены для ванны, пока новая коробка пен извлекалась на свет из накопителя, уже пора было бежать за кремами и гелями для душа. А на пути постоянно покупатели и нужно без умолку говорить, улыбаться, складывать в тяжелые переполненные корзинки все новые и новые средства, нестись на кассу, упаковывать, предлагать что-нибудь еще. И так по кругу.
Бывали дни, когда с самого утра, еще до открытия, перед магазином собирались небольшие очереди, бывали вечера, когда нам пора было закрываться, а магазин был еще полон народу. Покупатели ходили, что-то долго и придирчиво выбирали, а я думала только о том, чтобы прийти домой и лечь спать. Чтобы не сойти с ума от усталости в таком ритме работы, нужно настроиться на работу, думать только о работе и полностью отключать все прочие мысли. Если думать об отдыхе, считать минуты до конца дня и строить планы на выходные, то находиться в магазине становится невыносимо, особенно, если покупатели идут непрерывным потоком, которому нет конца. Ты бесишься, злишься, молишь богов о том, чтобы это прекратилось и тратишь в итоге еще больше энергии. Нужно забыть об обеде и перерывах, представить себя роботом, настроиться только на консультацию и общение, и не разрешать себе думать ни о чем другом, и очень скоро впадаешь в совершенно необычное состояние, словно второе дыхание открывается. И время летит быстро, шум и суета вокруг почти не замечаются, ты становишься частью этой суеты, плывешь в ее потоке. Люди не раздражают, продажи идут в гору, нужно только не думать ни о чем другом. Только так, пожалуй, и можно выжить в декабре.

От усталости меня часто глючило. То фонарный столб в темноте казался человеком, разговаривающим по телефону, нервно ходящим туда-сюда и активно жестикулирующим, то впереди идущий мужчина вдруг при моем приближении оказывался всего лишь березой, растущей возле дороги. Сны снились беспокойные тяжелые и тоже о работе. Нужно было скорее куда-то бежать, упаковывать бесчисленное число подарков, консультировать. Просыпаясь, я буквально слышала скрип своих мозгов, так как всю ночь, в красках рассказывала о подарочных наборах призрачным покупателям.
Но бывали, конечно, деньки и поспокойнее, когда у нас хватало времени на то, чтобы поболтать, посмеяться и пострадать всякой ерундой. После работы, если оставались силы, мы частенько создавали вечерние чаты в контакте, где всем коллективом обсуждали прошедший день, причуды покупателей, странности Потёмкина и Ольгины зверства. Присылали музыку и забавные картинки, делились планами на выходные и обсуждали нереально далекие летние отпуска.
Общение с Артёмом вновь вернулось в русло интереснейших вечерних разговоров. По образованию он повар-кондитер четвертого разряда, чем не однократно кичился, поэтому я попросила его в доказательство этого факта испечь мне торт или пирог в качестве подарка на новый год. Артём с радостью согласился. С такой же радостью он соглашался на все, что я ему предлагала. Я говорила, что мне скучно и он оставался онлайн до пяти утра, несмотря на то, что у него смена, а у меня выходной. Я рассуждала на тему того, что снова хотела бы заняться танцами, он подхватывал идею и тут же звал меня записаться на занятия. Совершенно незаметно в наши разговоры закрался плохо скрываемый флирт и однажды я в шутливой форме спросила, согласился бы он заняться со мной сексом, на что, не раздумывая, Потёмкин все с той же радостью ответил утвердительно.

С того момента мысли о сексе с ним не давали мне покоя. Я поделилась своими сомнениями с Аней, хоть это была и худшая кандидатура для подобных откровений. Аня заняла вполне ожидаемую позицию в этом вопросе. Она утверждала, что я всенепременно должна переспать с Потёмкиным, если не ради удовольствия, то хотя бы с мыслями о своем здоровье, ведь у меня уже полтора года никого не было, а это ах, как нехорошо. По моим предположениям Артём был девственником, что меня лично очень смущало, однако, когда я спросила его об этом напрямую, он наплел печальную историю о пяти школьницах, с которыми у него было всего лишь правда по одному разу. Я не то, чтобы поверила, но успокоилась, потому как даже поделить это на два, крупица правды там имела место быть.
Это все ужасно смешно и глупо звучит, но меня кидало из стороны в сторону, от мысли, что он мне противен, до мысли, что я его хочу и обратно к умозаключению о том, что он худшая кандидатура для подобного опыта. Но я впервые за полтора года с момента моего расставания с Сашей по-настоящему захотела секса. Подзабыла ужасы наших с ним последних раз и поняла, что я готова попробовать заняться этим снова. С другой стороны, возвращаясь, опять же. к моей нестабильности в данном вопросе, Потёмкин совершенно меня не привлекал. Мне нравился отчасти его образ, живость ума, заинтересованность во мне, но не нравилась ни его внешность, ни запах, ни уж тем более поведение. Но он был так внимателен ко мне и моим капризам, был так увлечен и находился со мной на одной волне, что это подкупало. Я попала в ловушку, известную наверное каждой девушке, когда внимание к твоей персоне и твоя жажда этого внимания настолько сильны, что ты посылаешь лесом свои нехорошие предчувствия. Кроме того, Артём постоянно напоминал, что не влюблен в меня, не собирается влюбляться, и вообще, кажется, не способен испытывать это чувство, что очень устраивало меня и еще больше склоняло к тому, чтобы переспать с ним, ведь это не грозило никакими последствиями в виде несчастного влюбленного юнца.
Артём звал меня отметить новый год у него дома, а девочки подначивали воспользоваться приглашением. Аня, со своей любовью к скандалам, интригам, расследованиям, и вовсе раздула из этого целое шоу. Всем было интересно, пойду ли я и будет ли у нас с Артёмом секс, и это тоже было крайне странно, потому что несмотря на то, что их очень будоражил этот вопрос, они все воспринимали как шутку и шутя даже не догадывались, насколько они близко к истине. Они знали все об этой ситуации и то же время не знали ничего.

---

Вожак Темного Искусства

В середине ноября в Лаш устроился странный молодой человек. Первый раз он заходил к нам еще в октябре, спрашивал, есть ли вакансии. На тот момент ему отказали – был полный штат сотрудников. Я, честно говоря, мечтала, чтобы для разнообразия сюда пришел мальчик, с которым можно было бы весело болтать о компьютерных играх, обсуждать книги и музыку, что не представлялось возможным с моими нынешними коллегами. Мечты сбываются, по всей видимости. Новенького звали Потёмкин Артём, и, повторюсь, он был действительно очень странным.

Несмотря на то, что в конце месяца ему исполнялось девятнадцать, внешне он напоминал четырнадцатилетнего школьника. Его можно было назвать милым, симпатичным и даже немного слащавым, однако, детские черты лица мешали воспринимать его привлекательность, как представителя противоположного пола. Артём носил очки, сильно картавил, двигался чуть резковато и неуверенно, но при этом постоянно сохранял вид напыщенно серьезный, а во взгляде его читалась некоторая надменность.
Ольга попросила меня ввести молодого бойца в курс дела и провести экскурсию по нашему мыльному столу. Я, всегда питая нежную любовь к профессии учителя, со всей ответственностью принялась рассказывать о мыле, его составе и свойствах, истории создания и наилучших способах продажи, стараясь сделать свой рассказ максимально объемным и интересным, но при этом легким, ненавязчивым для первого раза и запоминающимся. Артём, казалось, совсем меня не слушал, смотрел постоянно куда-то в сторону, а все его редкие высказывания сводились к одному общему смыслу : «Все это элементарно, скучно и будет понятно даже ребенку, не имею ни малейшего представления, зачем ты мне об этом рассказываешь, но так и быть послушаю». Меня это ужасно смущало, я постоянно сбивалась с мысли, тупила, и в итоге, свела свое повествование к скомканным простым описаниям.

Вечером того же дня, Потёмкин нашел меня в контакте, добавил в друзья и спросил, как скоро ему выдадут форму. Я очень удивилась. Как он нашел меня? Почему именно я, а не, скажем, управляющая, которая была с ним так любезна, что сахар на зубах скрипел. Артём никого не спрашивал о моей фамилии, а подсмотреть ее можно было только в подсобке, на маленьком листочке с графиком, который теряется в обилии объявлений, напоминаний, свода правил, разноцветных открыток и дружеских посланий от сотрудников. Да и в подсобку он зашел только два раза, буквально на минуту за всю свою трехчасовую стажировку.
Я ответила на его вопросы, мы немного поболтали на банальные темы, о предыдущих местах работы и учебы, увлечениях, причинах устройства в Лаш, после чего разговор скатился в тему творчества и мой новый знакомый поведал о книге, над которой старательно работает. Тут-то я и подумала, ну все, тушите свет, хвала владыке нашему, Шеогорату, и ахаха, улыбаемся, делаем вид, что все хорошо и стараемся никогда больше не взаимодействовать с этим психом на работе. Далее обойдусь цитатами:

«Про новеллу достаточно сложно рассказать, потому, как всю ее я не продумал, есть пустые места, но если начать с персон, то нить Ариадны спускается к героине по имени Гертруда Майерлинг. Вожак Светлого Искусства, начинающий литературовед в небольшом городе, коллега Германа (о нем позже). Спокойна, сдержанна, педантична, холодна эмоционально и чувственно, тщеславна, из-за чего часто совершает ошибки. Принадлежит к известной ирландской семье Майерлинг, владеющей крупнейшим книжным издательством в стране. Ее мышление позволяет ей глубоко сопереживать эмоциям других людей, понимать их психологическое состояние, желания, убеждения и переживания, вместе со всеми тонкостями сюжета, которые обрамляют его. Однако, ее нездоровое любопытство в мельчайших деталях чаще всего переходит в еще более нездоровую одержимость, она теряет осознание отраженности их чувств, идентифицируя персону с собой, чем подвигает свое собственное шаткое психологическое здоровье к печальному финалу. Ее любимцами с детства остаются музыкант Орфей и герой поэмы Роланд ( Childe Roland to the Dark Tower Came )».

«Это не фэнтези и не фантастика, магический реализм, скорее. Я не вполне уверен в целостности сюжета, обычно я что-либо додумываю, находясь в весьма неадекватном состоянии. У меня были рассказы, только они ничего не стоили и я их выбрасывал. А эта, я назову ее «Храбрость Отчаянья», слишком мне дорога. Возможно, ее написание – смысл моей жизни. Я не чувствую, что достаточно готов, что моих знаний и ума хватит довести все до конца. Скажем так, у меня есть проработанное начало (в голове я четко все вижу, прорабатываю детали и не записываю, иначе забуду), есть своеобразное вступление. Есть то, что ближе к концу и сам конец. Авторов много, плохих авторов, которые думают, что их мысли кому-то нужны, еще больше. История Гертруды не для публикации, она для меня, для моего спокойствия».

«Великий Северный Олень – это есть само познание изначального отпечатка животного-предка, Тени в каждом человеке. Я не уверен, есть ли судьба или предназначение. Человек говорит о своей судьбе и в этот же день умирает. Иронично. У меня есть такая, не то, чтобы безумная идея, суть которой в следующем: в литературе все сюжеты архетипы, все герои – архетипы, все мыслимые вариации сюжета – так же. Так вот, сама эта жизнь, если вдуматься, вполне архетипична, а часто размышляя, не удивляешься тому, что ждет в тот или иной период».

Я, честно говоря, порой с трудом улавливала смысл нашего разговора, долго сочиняла ответы, которые были бы длиннее и информативнее пары слов в стиле: «ммм, ясно, понятно», но потом поняла, что он ведет диалог скорее сам с собой, мое мнение ему не так уж важно, и, перестав париться, отвечала первыми пришедшими в голову фразами. Маразм крепчал, Артём поведал мне, что он сам является Вожаком Темного Искусства, Германом Галлером. И что история эта – фактически история его жизни. И что он человек лишь физиологически, а на самом деле вовсе нет. Было очень забавно читать эти перлы, самые интересные я рассылала девчонкам, они хихикали, умилялись и требовали продолжения. Однако, каким-то совершенно непостижимым образом наши переписки увлекали меня все больше и больше, словно среди всей этой серости и унылого однообразного быта, я нашла нечто яркое, интересное, необычное… сказочное.
Потёмкин здорово рассеивал информационный вакуум, в котором я находилась последние полгода. Если не брать в расчет всю ту шизофрению, связанную с его новеллой, то беседы наши сводились к музыке, играм, фильмам и книгам, словом ко всему, что мне так не терпелось обсудить. Это ни к чему не обязывало и здорово развлекало. Мы начали общаться каждый вечер, Артём писал так часто и многосложно, будто это было его священным долгом. Я на тот момент не заметила в этом ничего странного, подозрительного или опасного.
На работе же все было иначе. Он был стеснительным неловким мальчишкой, предпринимающим жалкие и отчаянные попытки со мной заговорить. Делал он это таким тихим и преисполненным печали и скорби голосом, словно был передо мной в чем-то виноват. Меня же до ужаса смущало его детское наивное лицо, настолько, что я почти не могла на него смотреть, бесило, что он бродил за мной по магазину словно хвостик и не сводил глаз. Я молилась о том, чтобы это недоразумение в меня не влюбилось и не начало творить глупости. Кроме того, Ольга высказала мнение, что мы с ним похожи, словно братик и сестричка, что сразу же поддержали девочки, и что ужасно задело меня, поэтому я отстранялась, становилась холодной и безразличной, отвечала на его вопросы нехотя и односложно. Но вечером он писал и мы снова разговаривали до глубокой ночи о всякой интересной ерунде.

Через пару недель Потёмкин обжился, перестал стесняться и стал вести себя довольно раскованно. Изменилось и его отношение ко мне. Артём стал позволять себе колкие замечания о моем характере и поведении: безответственный ребенок, неуверенная в себе, наивная, не может отстоять свое мнение, слишком зависима от бабушки. И о внешности: не мешало бы похудеть, слишком большой живот, конечно, грудь на размер побольше его бы скрыла, но мы имеем то, что имеем; черный волос на подбородке. Притом, все это он высказывал прилюдно, прямо на работе. Я отшучивалась, делала вид, что мне все равно или грубо отвечала ему, на что Артём лишь снисходительно улыбался. И мне стоило послать его, свести все общение к рабочим моментам, а в интернете и вовсе перестать отвечать, но я была слишком подавлена, все еще отходила от стресса, доставленного мне весенними событиями, все еще временами с ума сходила от ОКР. И кроме всего прочего действительно узнавала себя в описаниях Потёмкина.
Потом он резко перешел в другую крайность и начал меня расхваливать. Ах, какая я, мол, замечательная, творческая, красивая, не такая как все. А все, что он ранее говорил, так это наоборот, из наилучших побуждений и направлено на то, чтобы помочь мне. Все его поведение стало таким снисходительно-покровительственным. И это было... так наиграно, что ли, словно он вел какую-то игру и действовал четко по сценарию. Но мысль эта казалась совсем уж бредовой, поэтому я старательно отгоняла ее от себя. Переписки все чаще стали переходить в ожесточенные споры, так как мнения наши различались во всем, но даже спорить было отчасти весело и интересное, потому что редко когда выпадает возможность поспорить с достойно себя ведущим оппонентом.

---

Ноябрь

Пожалуй, ноябрь можно по праву назвать самым приятным и беззаботным месяцем из всех, что я проработала в Лаш. Норма выработки совсем небольшая и пару раз в моем графике стояли три выходных дня подряд. Экзамен позади, уже в начале декабря я получу зарплату с процентами, кроме того, в конверте, куда я эту самую зарплату старательно откладываю, набралась приличная, по меркам прежнего безденежья, сумма. Родители свыклись с мыслью, что их дочь продавец-консультант, и даже в какой-то мере выразили гордость и уважение к тому факту, что я больше не бездельница и сама себя обеспечиваю.
В Лаш появилась долгожданная новогодняя коллекция, о которой все только и говорили последние два месяца. Все такое яркое, невероятно сочное, ароматное и праздничное, что старая продукция просто затерялась на фоне конфетно-пряничных новинок. Даже завоевавшая сердца миллионов Медовая вафля казалась серой и совершенно непривлекательной по сравнению с Мистером Панчем, Апельсиновым желе и Голубым льдом. Мы распечатывали коробку за коробкой из вчерашней огромной поставки и с неподдельным детским восторгом нюхали, разглядывали и вертели в руках каждую бомбу, пену, брикетик масла для ванны. Деды морозы и снеговики, волшебные палочки, елочные игрушки, подарочные наборы в виде хлопушек! От всего этого веяло атмосферой радости и волшебства. Но настоящее новогоднее настроение, родом откуда-то из далекого беззаботного детства я ощутила только однажды за всю зиму, в конце ноября, когда в заваленной подарочными наборами подсобке, вечером, после утомительного дня ела мандарины.

Играми месяца стали «The Path» и Тургор. Тропа - очень атмосферная, необычная, странная и даже местами жутковатая игра, но меня она почти не зацепила, я кажется даже не за всех девочек ее прошла, так как после первых трех прохождений за разных персонажей стало скучновато. А вот Тургор… ни во что подобное я раньше не играла и даже не думала, что игры могут быть такими. Не буду описывать ни сюжет, ни свои восторги, ни уж тем более что-либо касающееся геймплея, скажу только, что она прекрасна. Одна из немногих игр, которыми живешь, в то время когда проходишь ее. Тургор захватил своей атмосферой с того самого момента, как я посмотрела небольшой видео обзор игры с интервью Дыбовского. Я посмотрела пятиминутное видео и ощутила так редко нынче заходящее в гости состояние измененного сознания. И все вещи вокруг меня, воздух, наполнявший комнату, все стало другим, таким, как там. А уж когда села играть…

Единственное, что печалило меня – это накатывавшее иногда чувство одиночества. После встречи с Серой Шапочкой мне стало мало выдуманных персонажей, мне хотелось живого человеческого тепла не только в фантазиях, но и в реальности. Я долго шла к этому после расставания с Сашей. Сначала мне и подумать противно было о том, что я могла бы снова с кем-то встречаться. Потом я наслаждалась одиночеством и воображаемыми влюбленностями, которых хватало сполна. Но постепенно начала появляться пустота, тихо и незаметно она захватывала все больше и больше пространства вокруг меня. Холодная осень, работа и однообразный быт обступали со всех сторон.
В один из выходных я встретилась со старым другом из нашей огромной дворово-музыкальной компании, Женей Власовым. Мы не виделись, казалось, целую вечность, в компании не появлялись еще дольше, и он позвал меня в свою любимую кафешку, чтобы поболтать и обменяться новостями. Я ни на что не надеялась, он уже года три встречался с девушкой, чему поспособствовала я лично, да и дружили мы так долго… хотя, кому я вру? Я шла туда с единственной надеждой получить немного тепла. Нет, меня не интересовал секс, по-прежнему не особо интересовали отношения, но настолько сильно хотелось нежности, чьих-то крепких объятий, ни к чему не обязывающих поцелуев, чувства собственной нужности, что я выть готова была от тоски и отчаянья. Мы весело болтали, Власов сказал, что он теперь джентльмен, помог мне снять пальто и отодвинул стул, чем поверг меня в невероятное умиление. Мы взяли немного алкоголя и какой-то экзотический суп, а я все дырявила Женю до неприличия внимательным взглядом. Он рассказывал про свои новые увлечения и новых друзей, но и половину из его слов я не запомнила, хоть все мое внимание и занимал только он. После, мы слегка пьяные шли к метро, близко-близко друг к другу и курили одну сигарету на двоих. Еще немного позднее, в метро, Женя крепко обнял меня и сказал, что очень рад был повидаться. Ехать нам было в разные стороны одной и той же ветки, а потому, сразу после прощания я зашла за ближайшую колонну и разрыдалась. Не на что было и надеться, Даша.

В другой вечер я возвращалась с работы. Уже давно выпал снег, на улице было холодно и неуютно, но я почему-то отбросила идею проехать пару остановок на троллейбусе и по старинке пошла пешком через небольшой парк. Там меня обогнали два молодых человека. Что-то в их внешности встревожило меня, я прибавила шагу и пристально всматривалась им в спины, пока до меня внезапно не дошло! Серая Шапочка! У меня подкосились ноги, все происходящее было таким нереальным, словно во сне. Я потеряла надежду снова встретить его хоть раз. Но это он, точно он! Его серая шапка и торчащие из-под нее слегка вьющиеся волосы, его небритая физиономия, разглядеть которую я, правда, могла только в профиль, когда он на ходу поворачивался к другу, чтобы-что-то сказать. В конце концов, это совершенно точно был его друг!
Я совершенно не знала, что мне делать, догнать его, напомнить о себе, познакомиться? Господи, да он и думать забыл про меня. Поэтому я просто молча шла следом. Теперь не было сомнений, он тоже жил неподалеку и я могла выследить, где он живет, увеличить шансы на еще одну встречу. Он Серая Шапочка, а я Красный Волк, он идет и даже не догадывается. Что я внимательно слежу за каждым его шагом. Таким образом, мы дошли до перекрестка, в другом конце которого меня ждала бабушка, со своими идиотскими встречаниями. С небольшой вероятностью она могла бы увидеть меня отсюда, время поджимало и скоро она встревоженная моим долгим отсутствием начнет звонить. Мне нужно прямо через дорогу, а он свернул направо, я могла бы пойти за ним и дальше, но я остановилась и долго всматривалась ему вслед, чувствуя себя совершенно беспомощной. Я снова отказываюсь от шанса и снова из-за сущей ерунды.

---

Октябрь

Октябрь был богат на события. Но обо всем по порядку. Музыка Агаты Кристи и влюбленность в Глебушку вдохновили меня на несколько творческих идей. Первой из них был сюрреалистический комикс о двух девушках, жарким июльским утром отправившихся из душного города на природу. По мере того как они приближались к своей цели – небольшому домику на опушке леса, мир вокруг менялся до неузнаваемости. В итоге, в тот момент, когда они заперли за собой скрипучую деревянную дверь, снаружи бушевала вьюга и огромная луна над горизонтом освещала голые, черные, словно после пожара ветви деревьев. Вскоре к ним пожаловал гость.
Второй идеей был небольшой рассказ о девочке, жившей в самом добром и красивом городке из всех только существующих на земле. Это был город, где все друг друга знали в лицо, здоровались, улыбались и никогда не запирали двери. Но бабушка, с которой девочка жила, всегда запугивала бедняжку и рассказывала о жителях такие страшные вещи, что и представить сложно. Девочка в это никогда не верила, но однажды, во время вечерней прогулки в парке случайно заглянула в коляску неспешно идущей молодой пары, и с ужасом поняла, что вместо ребенка там лежит полуразложившееся тело в грязных бинтах. В следующую минуту она осознает, что все жители города давно мертвы. Увидев страх и знание правды в ее глазах, мертвые бросились на девочку, но ей удалось сбежать и спрятаться в подвале старого покинутого здания, где она встречает мертвеца, который вскоре станет ее другом.

В Лаш, тем временем, все отлично, хожу туда почти с удовольствием. Я втянулась в двенадцатичасовой режим работы, привыкла к плавающему графику и у меня наконец-то перестали болеть и сильно уставать ноги и спина! Хотя до сих пор одним из самых приятных моментов по окончанию дня было прийти домой, снять обувь, ополоснуть ноги прохладной водой и закинуть их вверх на стену, а потом потереться онемевшими ступнями о шершавый плед из плотной грубой ткани. Блаженство. В коллективе я стала своей, в консультации чувствовала себя, как рыба в воде, плюс, появились первые крупные продажи, которым я была полностью обязана себе, а не удачному стечению обстоятельств. Я больше не боюсь людей, я могу обратиться к любому человеку!
В самом конце месяца экзамен. За пару дней до него, Ольга отправляет меня на первый тренинг. Я, честно говоря, думала, что за время испытательного срока, посещу как минимум несколько подобных мероприятий, где меня научат всем тонкостям и хитростям продаж, но нет, этот был первым. Он проходил не в офисе на Киевской, а где-то у черта на рогах, в Текстильщиках, среди складских помещений, куда нас отвез специальный автобус, на который я чуть не опоздала. Тренинг прошел довольно забавно, и в целом, напомнил мне собрание клуба анонимных алкоголиков. Сидим кружочком, рассказываем о себе: «Всем привет, меня зовут Даша, и я работаю в Лаш уже три месяца». И все такие: «Юхху! Молодец, Даша, похлопаем!» На самом деле тренинг очень помог подучить составы, плюс мы освоили искусство массажа рук, который по идее должны делать посетителям магазина, демонстрируя наши замечательные кремы и масла. На деле же, массаж был единственной отдушиной продавцов. В центре магазина у нас стоял стул, сидеть на котором, конечно же, было нельзя, за исключением времени демонстраций. И вот мы самозабвенно массируем друг другу руки по очереди, прохожие с интересом наблюдают и улыбаются, а ты сидишь на стуле, словно на троне (если уже настала твоя очередь), чувствуешь себя королем и молишься только о том, чтобы эти полные блаженства десять минут никогда не кончались. Вот, раньше мой массаж девочки не очень любили, а после тренинга в очередь стали выстраиваться, что было мне не особо на руку, ведь сидеть и кайфовать мне нравилось несколько больше, чем стоять и массировать.

И вот экзамен. Ольга принимала его у меня почти два часа, со всей присущей ей строгостью и серьезностью! Честно говоря, я только в августе прилежно учила составы, вклеивала в тетрадочку аннотации и переписывала свойства эфирных масел. Закончив с бомбами, пенами, и мылом, краешком захватив шампуни и гели для душа, я благополучно забросила это дело. Конечно, благодаря примелькавшимся надписям на блэкбордах и чужим консультациям, я знала по паре-тройке базовых компонентов из каждого средства, но этого чертовски мало.
В общем, я идеально рассказала то, что знала, вполне удовлетворительно, а местами даже хорошо поведала обо всем остальном, но конкретно так запоролась на кремах для тела и лица. Ольга была в бешенстве, в глазах так и сверкали молнии, она убежала курить, а вернувшись, уже спокойным голосом сообщила, что посчитает экзамен сданным, однако, если через неделю я не расскажу ей составы кремов полностью, вплоть до последнего ингредиента, ей не составит никакого труда перевести меня с процентов обратно на голый оклад.
Девочки напротив сказали, что я молодец, так как они сдавали экзамен еще тогда, когда Ольга не состояла в его приемной комиссии. Они ездили в офис, тянули билет, на котором было только три средства. Только три, в то время как я рассказала состав всех представленных в магазине продуктов! Впрочем, о дотошности нашей управляющей во всем, что касается работы, ходили целые легенды. А однажды мне довелось лично присутствовать в магазине, когда Ольга отчитывала Машу за ошибку в консультации, из-за которой покупатели пришли жаловаться и менять товар. После того как бедная Маша вернула недовольным покупательницам деньги, управляющая затолкала ее в подсобку и так громко орала матом, что нам всем стало немного не по себе.
Так вот, у меня была неделя, и мне показалось, что это же просто охренеть как много времени. В итоге, в состоянии глубочайшего стресса и почти животного ужаса я учила составы кремов для лица утром, по дороге на работу в тот самый день Х. Не знаю, каким образом мне это удалось, но я выучила их все, а Ольга по закону подлости даже не вспомнила об этом. Я не посчитала нужным напоминать. Так я стала получать проценты.

Я люблю фантазировать. И, на мой взгляд, ничто не поможет лучше скоротать время на работе, чем фантазия. Я считала себя феей мыльных пузырей и жрицей Мыльной Богини. На нашем мыльном столе я выстраивала целые многоярусные храмы и «круги камней» из небольших кусочков на продажу. Часто придумывала сказки о продукции или про наш магазин, которыми развлекала товарок по работе. Сначала они слушали их, снисходительно качая головой и глядя на меня как на маленькую дурочку, а после, частенько и сами просили рассказать какую-нибудь новую историю. Моей любимой темой для рассказов была история о том, как однажды в нашем магазине появилась таинственная дверь, прямо рядом с подсобкой, там, где висят эти дурацкие сумки и вырвиглазные упаковочные платочки. По всем законам она должна была вести в соседний магазин, а нам бы следовало немедленно идти и жаловаться администрации ТЦ, за несанкционированную попытку объединения, но открыв дверь, мы увидели нечто странное, никак не поддающееся объяснению здравого смысла. За дверью был узкий коридор, пол, стены и потолок которого были сделаны из огромных кусков мыла. Даже нет, скорее коридор был прорублен в одном большом куске мыла Карма. И прямиком из этого коридора мы попадали в волшебную мыльную страну.
По вечерам я с особой любовью накрываю твердые бальзамы для волос. Так уж повелось, что дня них выделена самая ветхая и дырявая тряпка из всех имеющихся. И я старалась сделать так, чтобы ни один бальзам не находился прямо напротив дырки, ведь мало ли что может происходить в магазине по ночам. Но даже с самыми недружелюбными существами в моем мире действовало правило: они не видят тебя до тех пор, пока их не видишь ты. Так вот, нет дырки в тряпке – нет соблазна увидеть лишнее.

Игрой октября стал легендарный Thief 3. Первое время наших с Гарретом совместных вылазок с сопутствующими им приключениями, я только и делала, что восхищенно таращилась на все вокруг и приговаривала: «Вау, игра выпущена так давно, а графика такая охренная! Вау, Гаррет, ты такой классный, когда ползешь вдоль стены! У тебя такая дубинка! А ну поддай тому наглому Хаммериту! Воу, воу, Гаррет, полегче, тащи этот труп в кусты!» Прятаться в тени, ползком пробираться мимо врагов и раздавать карающие подзатыльники из укромных мест - это то, что я люблю в играх больше всего. Вор сполна предоставляет такую возможность, более того, вряд ли получится успешно играть как-то иначе. Я полностью поглощена атмосферой игры. Лунная ночь, спасительные тени, свежая зелень, город, застрявший, словно в разных эпохах и разных мирах одновременно. Звонит мама, я рассказываю ей про работу, атмосфера накладывается на атмосферу, а я не здесь и не там, плыву в потоке лишенных словесной формы эмоций и впечатлений, сознание изменилось, и, кажется, я полностью счастлива.

И последнее, ставшее болью моей на ближайшие два месяца. Холодным октябрьским вечером мы с Катей зашли в Макдоналдс, недалеко от дома, чтобы перекусить, погреться и выпить по стакану горячего кофе. Стоя в очереди, я впервые в жизни узнала, что это за чувство, когда буквально кожей ощущаешь, что на тебя кто-то смотрит. Окинув взглядом толпу, обратила внимание на молодого человека, с улыбкой сверлящего меня взглядом. И… он был точной копией (за исключением роста) гнома Кили. Слегка вьющиеся каштановые волосы ниже подбородка, сексуально небритая физиономия, черты лица и, ох, этот взгляд! Сердце у меня ухнуло куда-то в пятки, я засмущалась, отвернулась, а когда мы с Катей получили заказ, сказала: «Запомнила парня, который пялился на меня в очереди? Ищи его, сядем рядом». Подруга, зоркий мой сокол, моментально нашла его, и мы расположились за соседним столиком. Парень был с другом.
Я старалась с самым непринужденным видом приняться за еду, но от волнения кусок не лез в горло, поэтому я ограничилась кофе. Мой герой был в серой шапке, поэтому быстро получил кодовое прозвище Серая Шапочка. Я донимала Катю нескончаемыми вопросами о том, смотрит ли он на меня, кажется ли он ей симпатичным и похожим на Кили, каковы мои шансы на успех и т.д. Как назло именно сегодня я была с немытой головой и без косметики. Устав от моего поведения подруга нарочито громко произнесла: «Познакомься с ним». Я зашикала на нее и сделала огромные глаза, ты что, мол, прекрати, я не могу, и вообще, говори тише. Но Катя была убедительна как никогда раньше, и я согласилась на ее идею написать что-нибудь милое на салфетке и добавить свой номер телефона. Потом мне показалось чрезмерной навязчивостью указывать номер, и я ограничилась фразой «Ты очень милый» и смайликом. Но положить ему на стол эту салфетку прямо сейчас, значило обречь себя на самое отвратительное чувство неловкости в случае провала, поэтому план был такой: Мы с Катей быстренько все доедаем, направляемся к выходу и прямо перед этим я кладу ему на стол салфетку и сматываюсь. В случае его заинтересованности, он выходит следом и знакомится со мной. Если нет, то я могу не оглядываясь умчаться домой, избежав тем самым позора.
Подвела меня Катя, она зачем-то решила выбросить все с подноса сама, хотя никогда раньше так не делала, помедлила, достала телефон, и… в этот момент Серая Шапочка с другом тоже внезапно встали, оделись и направились к выходу. Салфетку я смяла и бросила в карман, так как отдавать ее, одновременно выходя через одни и те же двери, мне показалось настоящей глупостью, и мы разошлись в разные стороны. От обиды мне хотелось плакать. Ну почему, почему я не решилась? Почему я такая размазня? Мы шли, постоянно оглядываясь, я на него, он на меня, но познакомиться так никто и не решился.
В самых расстроенных чувствах дойдя до дома, я поняла, что так просто сдаваться не собираюсь. Как можно при взаимном желании еще раз увидеться с понравившимся человеком, о котором не знаешь ничего? Правильно, прийти в то место, где вы встретились, в то же самое время. Мне этот вариант показался вполне логичным, а кроме того, единственным из мне доступных. На следующий же день, прямиком после работы, сказав бабушке, что меня заберет Катя, и мы немного прогуляемся, я помчалась в заветный Макдоналдс. Его там не было. Полчаса я с надеждой и замирающим сердцем всматривалась в лица всех входящий мужчин, но тщетно, он так и не появился. Не теряя надежды, я отправилась в Мак и на третий день, но эта попытка так же не принесла результата. Еще долго я корила себя за нерешительность, искала его взглядом в толпе, представляла, что встречу его случайно в Фестивале и мы, наконец, познакомимся. Совершенно незаметно эта история произвела переворот в моей жизни, мыслях и желаниях. Я поняла, что слишком долго была одна и слишком долго сторонилась людей, а особенно живых, реальных людей противоположного пола. Что нет ничего плохо в желании быть с кем-то, ничего постыдного, ничего, что являлось бы признаком слабости.

---

Сентрябрь

Одним пасмурным и дождливым сентябрьским днем я открыла для себя новую потрясающую игру - "Мор. Утопия". Я шла к Мору на протяжении почти года, постоянно находя в интернете восторженные отзывы как фанатов, так и мимокрокодилов, но каждый раз, глядя на скриншоты, на которых об пиксельные края персонажей можно обрезаться, откладывала затею скачать игру до лучших времен. И вот они настали. Спустя полчаса я перестала замечать устаревшую графику и угловатые лица персонажей. Через час потеряла чувство реальности, полностью погрузившись в происходящее на экране. Неподдельная, реалистичная атмосфера эпидемии, безысходность, страх. Цены на продукты и медикаменты поднялись до небес, в покинутых домах орудуют мародеры, бандиты почувствовали вседозволенность, зараженные, обезумевшие от боли, бросаются на тебя не то в попытке найти помощь, не то желая растерзать. Зараза кровавой плесенью покрывает стены домов, захватывает все новые и новые территории. И все это на фоне стремительно приближающейся осени в городке, потерянном среди бескрайней степи.
Завораживающие саундтреки моментально перекочевали в плеер, атмосфера сырой и промозглой московской осени наложилась на атмосферу игры, рождая состояние измененного сознания, которое почти ни на минуту не покидает меня. Я прихожу с работы и играю до четырех часов ночи. Встаю в семь, и едва разлепив глаза снова сажусь за компьютер, после чего сонная и уставшая бреду в Лаш, но вечером все повторяется. И я не могу остановиться. Меня манят степные легенды, манит многогранник, похожий на странное насекомое со стальным жалом, плод больной фантазии; бойни, одонги, твириновые невесты.
Как-то раз, после очередной бессонной ночи, бредя на автопилоте в толпе таких же спящих на ходу и потерянных людей, я пришла к мысли, что все мы похожи на живых мертвецов. Бездумно передвигаем ноги, уставившись в одну точку перед собой. Лица перекошены гримасой ненависти ко всему живому или, в лучшем случае, не выражают абсолютно ничего. И я одна из них. Меня поглотила серость.

Решив избавиться от всего старого и ненужного, тянущего меня вниз, от пережитых страхов и волнений, в знак начала нового этапа в жизни, я отрезала волосы. Сделала каре как у Рианны. На работе все были в восторге от моей новой стрижки, а позднее, девочки признались, что с косой я была похожа на колхозницу. Отношения постепенно стали налаживаться, смешно подумать, неужели прическа так повлияла? Все чаще мы беззаботно болтаем на самые разные темы, а моя странность воспринимается ими как милая особенность.
Чаще всего я работаю в смене с Аней и Машей. Аня заместитель управляющей, она старше всех нас и работает здесь с самого открытия, уже почти 11 лет. Раньше она сама была управляющей, но потом ей пришлось просить понижения должности, кажется, по каким-то семейным обстоятельствам. Поэтому она искренне считает себя хозяйкой этого магазина. Аня рыжая, бледная и очень пошлая. Под конец нашего с ней первого рабочего дня она спросила не девственница ли я случайно. Я в этот момент подметала и чуть было не замела в совок свою упавшую челюсть.
За глаза остальные называли ее мамочкой за то, что она неизменно становилась лучшим другом всех новичков. Так вот, удивительно, но именно с этой сменой я подружилась лучше всего, да-да, даже с Машей. По понедельникам, когда Ольга выходная, а посетители почти не заглядывают, мы с самого утра пьем чай, а иногда устраиваем и полноценный второй завтрак. Часто бывало так, что мы приносили из дома кучу косметики и Маша красила и причесывала нас по очереди. И только потом, после всего этого мы приступали к генеральной уборке.

Рабочая неделя в Лаш выглядит примерно так: по понедельникам генеральная уборка. Посетителей, как я уже говорила, почти нет, так что день всецело посвящается чистоте. Ни один, даже самый укромный, уголок не должен остаться без внимания, по всем поверхностям нужно пройтись влажной тряпкой. Я любила такие дни - время летит быстро, можно полчаса до блеска натирать стеклянные полки, а в мыслях, тем временем, умчаться далеко-далеко!
Во вторник поставка. Привозят ее после закрытия магазина и большая удача, если грузчики не задержатся. Распихиваем тяжелые коробки по накопителям, пересчитываем штучный товар, огромные сочные куски свежего мыла складываем за кассой. По вторникам я обычно добиралась домой к полуночи с ноющей от подъема тяжестей спиной.
В среду разбираем поставку. Работа кипит, никто не стоит на месте, нужно столько всего успеть до конца дня, не забывая при этом консультировать покупателей, которых, к слову, в среду уже значительно больше. Мыло нужно взвесить, разрезать на куски поменьше, каждый из которых необходимо завернуть в двойной слой пищевой пленки с прослойкой из мокрой бумаги, во избежание усушки. Как только меня научили заворачивать мыло, это моментально стало моим любимым занятием. Я готова была заниматься этой незамысловатой медитативной работой круглыми сутками, день за днем, неделю за неделей и даже мечтала временами о работе на некой абстрактной мыльной фабрике в должности главного упаковщика. Только представьте, вам нужно плотно обтянуть кусочек мыла тончайшей пищевой пленкой, так, чтобы не было ни пузырика, ни складочки, подтягивать неровности скотчем - истинное наслаждение. Специальную упаковочную бумагу с эмблемой Лаш нужно намочить в раковине и осторожно, не порвав, завернуть в нее мыло мыло красивым конвертиком, после чего обмотать пленкой еще в несколько слоев.
Всю новую продукцию необходимо обклеить ценниками и биперами. Это достаточно нудная и кропотливая работа, на мой взгляд, но клеить ценники первое время было достаточно забавно - мне нравятся необычные канцелярские аппараты. А вот разбирать и обклеивать подарочные наборы это настоящее наказание, как и пересчитывать брикеты хны или твердые шампуни, концентрированный аромат которых так сильно бьет в нос, что еще полчаса потом непрерывно чихаешь.
С четверга покупатели начинают идти в магазин толпами и вся работа концентрируется на продажах, то же самое происходит в пятницу, и в субботу все это выливается в маленький ад, после которого чувствуешь себя словно выжатый лимон. Воскресенье тоже ад, но поменьше, так как у Ольги выходной и никто хищным коршуном не высовывается из подсобки, чтобы сделать очередное замечание.
Помимо генеральной уборки по понедельникам, после каждой смены нужно подмести и вымыть полы. Победителем становится тот, кто первым схватился за щетку с совком и принялся за работу, так как мыть полы никто не любит. Хорошо, что нам разрешают начинать уборку примерно за 20 минут до закрытия, так что в десять вечера мы без задержек уходим домой.

Я ужасно не люблю и боюсь опаздывать, поэтому прихожу на работу на 10-15 минут раньше, чем нужно. Иногда в это время магазин еще закрыт и тогда я сажусь на скамейку напротив дверей, прикрываю глаза и негромко включаю музыку. В торговом центре тишина и полумрак, он выглядит пустым, безлюдным и немного заброшенным. Любой звук гулким эхом прокатывается по этажу. В такие моменты мне не хочется вернуться домой и лечь в теплую постель или бродить по городу, открывая для себя новые места, все желания сводятся к одному - до бесконечности сидеть на жесткой пластмассовой скамейке и раскачиваться на волнах тишины, спокойствия и приглушенного света. Никакого шума, никакой суеты. Иногда я совсем забываюсь и не замечаю, как в такт своим мыслям качаюсь вперед-назад словно умалишенная.

Следующие полчаса мы готовим магазин к открытию. В это время, как правило, работать хочется меньше всего, но минутная стрелка неумолимо бежит вперед, и ровно в десять утра, в наш маленький тихий мирок врывается волна звуков. День начался. Включается музыка и уже до самого вечера нигде нельзя укрыться от царящего кругом шума, рожденного сотней перебивающих друг друга голосов, обрывками смешивающихся воедино мелодий и топота ног.
С музыкой в Лаш у меня сложились особые немного странные отношения. В основном, музыкальное сопровождение здесь прекрасное - старые зарубежные песни, конца 80-х - начала 90-х, идеально подобранные, создающие целостный образ магазина. Иногда они перемежающиеся чем-то более современным, что только добавляет изюминку. Но все это, абсолютно все, за исключением редких песней-жемчужин, не в моем вкусе. Эти мелодии нагоняют тоску, давят, усиливают и без того почти всегда сопутствующее напряжение. Диск с музыкой обновляется раз в месяц, каждое десятое число, а до того момента успеваешь наизусть выучить порядок песен и тексты половины их них. Зато, слышишь любимую песню и настроение взлетает до небес. Так было первое время. Однако, позднее я преисполнилась к здешней музыке такой нежностью и любовью, что сложно описать. По прошествии нескольких месяцев, песни услышанные в первые дни работы накрывали волной неимоверно приятной ностальгии. Для меня Лаш - это Duran Duran - "Electric Вarbarella", Franz Ferdinand - "The Fallen" и "Do You Want To", Arctic Monkeys - "Dance Little Liar" и Dj Deekline - " Young Folks Remix".

Контакт с покупателями постепенно был налажен. Секрет оказался прост - открытость и спокойствие. Я чувствовала огромную ответственность перед каждым из случайно заглянувших в магазин прохожих. Мне хотелось, чтобы они ощущали себя комфортно, не видели во мне угрозы, поняли, что здесь их всегда рады видеть, рады помочь и подсказать, даже если их кошелек пуст. Я терпеть не могу тупое "впаривание", я за качественную подробную консультацию, за то, чтобы щедро раздавать пробники (мы же за них не платим!) и быть заинтересованным в каждом человеке. Следуя такой политике я раскрывала себя, чувствовала свою значимость и важность, в хорошем смысле этих слов. Однако, по большей части мое поведение шло в разрез с представлением о хороших продажах у начальства и коллег, за что мне частенько попадало. Я, по их мнению, уделяла чрезмерно много внимания неплатежеспособным посетителям, на платежеспособных не достаточно сильно давила, а пробники, которые должны служить поощрением за большую покупку, раздавала просто так. После очередного выговора, я кивала, говорила, что все поняла, но продолжала делать по-своему.
Особые отношения у меня были с детьми, частенько забегавшими в магазин, пока родители заняты своими скучными взрослыми делами. Я подмигивала им и позволяла всякие безобидные шалости: трогать пену в кувшинах, тайком запускать пальцы в пробники сахарных скрабов для губ, пользоваться косметикой из палитры эмоций, за что так же часто получала знатных люлей, особенно от Ани.

Осень окончательно вступает в свои права. Дни становятся короче и дождливей, а вечера холоднее, и если начало сентября казалось продолжением теплого и беззаботного лета, то конец его был черным как отсыревшая деревяшка. Над озером возле Фестиваля плотной завесой стоит туман. Влажный холодный воздух пропитан запахом застоявшейся воды и гниющих от сырости листьев. Я иду одной и той же дорогой утром и вечером сквозь этот туман и чувство неотвратимости окутывает меня с головы до ног, пробирает до костей.
Бабушка до смерти волнуется за меня и выходит встречать с работы. Я дала слабину и не смогла строго запретить ей, так как поначалу это казалось довольно безобидным, несмотря на то, что я знала о ее страсти к тотальному контролю и манипуляциям. Она приходит к остановке и встречает меня с автобуса, а там и до дома два шага, пустяки же, ну. Однако, затем она начинает сама ездить до станции, вскоре перебирается на другую сторону железной дороги, к рынку. Бабушка приезжает заранее, в любую погоду при любом самочувствии, выставляя свое поведение как самоотверженное служение высокой цели и мои запоздалые протесты воспринимает как личное оскорбление. Но на этом ничего не закончилось, так как от скуки она начала приезжать со своей подругой - интеллигентной и крайне общительной соседкой с четвертого этажа. Конец рабочего дня превратился в кошмар. После двенадцати часов беспрерывного общения мне хотелось тишины и одиночества, а я вынуждена идти домой в окружении едва передвигающих ноги старушек, которые в случае реальной опасности не смогут защитить ни себя, ни меня. Дорога домой, занимавшая раньше полчаса, растянулась почти на час, а я из-за дурацкой своей вежливости и гипертрофированного чувства вины не могу отказать им так, чтобы они поняли. Но бывают прекрасные дни, когда меня с работы забирает Катя. Бабушка ворчит, но идет на уступки и остается дома, однако пристально следит из окна.

---

Август

В августе у меня были еще длинные, почти до самой талии, двухцветные волосы. Сколько я не пыталась выровнять цвет и вновь уйти к своему натуральному оттенку, буквально через неделю краска смывалась и обнажала едкую ржавчину на концах. Перед работой я обычно заплетала косу, чтобы волосы не мешали, не лезли в глаза и не попадали покупателю в корзину.
Почти весь август я ходила в Лаш, как на каторгу. Первые восторги очень быстро улеглись, реальность не оправдала ожиданий, и я, к своему разочарованию, все еще до дрожи боялась людей и удручающе плохо консультировала. Тихо, монотонно, неуверенно, сковываясь и сжимаясь внутри.
Ольга ушла в отпуск и я была предоставлена сама себе. Девочки объяснили основные моменты и каждое утро давали небольшие задания, но все это выглядело чисто символически, поэтому в основном мою деятельность никто не контролировал. Общение, к слову, тоже не особо складывалось, отношения были натянутыми и все наше взаимодействие сводилось по большей части к рабочим моментам. Меня считали очень странной и часто обсуждали за спиной, хотя открытого негатива в мою сторону не было. Выходные стали настоящей отдушиной и я любила ездить на дачу, впервые самостоятельно добираясь туда на электричке, получая от этого непередаваемое удовольствие. Свежий воздух, тишина, спокойствие бодрили и придавали сил.
На работу я просыпалась рано, чтобы собраться без спешки, нормально позавтракать и принять получасовой горячий душ, без которого по утрам не чувствую себя человеком. Но иногда ранние подъемы служили единственной цели - поиграть в компьютер. Вышли "Бригморские ведьмы" и все мои мысли были только об этом. На работу я ходила пешком. Почти каждый раз мне нестерпимо хотелось свернуть куда-нибудь в противоположную сторону, сбежать, прогуляться, побыть наедине с собой и своими мыслями, но работу не прогуляешь как институт. Приходилось брать себя в руки и тащить буквально за шкирку.

Когда вернулась Ольга стало только хуже. Она была разочарована и недовольна абсолютно всем. Моим тихим голосом, монотонностью речи, осанкой, общей подачей себя и товара. Со словами: "Ничего, Дарья, сделаем из тебя человека, и не таких еще исправляли!" - она взялась за мое обучение. Выдала несколько тренингов по технике продаж и истории компании, хлопала по спине, когда я сутулилась, заставляла говорить громко, делать смысловые паузы и акценты на определенных словах, чтобы речь звучала эмоционально и выразительно, не давая покупателю скучать. Она одергивала меня, когда я "зависала" с отсутствующим лицом и переставала улыбаться, контролировала каждую мою консультацию, безмолвным призраком возникая за спиной, отчего, поначалу, я нервничала и еще больше сбивалась.
Одновременно со мной в магазин устроилась еще одна новенькая девочка, Маша, и сперва я понадеялась, что нам вместе предстоит преодолевать все тяготы обучения, но мы сразу не поладили. Она демонстративно не поздоровалась со мной в первый день, потом как бы невзначай шлепнула мокрой тряпкой по заднице, а кроме того, в свободное время, обожала говорить о себе, восхвалять себя, хвастаться не только шмотками и мужем, но количеством прочитанных книг по социологии, психологии и юриспруденции. Уже на второй день она беззаботно болтала с девочками так, словно проработала здесь как минимум пару месяцев. Консультация у нее была просто безупречной, как говорила Ольга, хотя я лично постоянно слышала различные изъяны. Потом выяснилось, что год назад Маша уже работала в Лаш, правда не здесь, а на Арбате и единственное, что ей нужно - это вспомнить немного составы. Как назло большинство смен я работала с ней.
Примерно раз в неделю Ольга подводила нас к полке или столу с определенным видом средств, рассказывала все, что о них знает в плане свойств и компонентов, а так же немного об истории сознания и как именно их нужно продавать. После чего строго спрашивала по тем разделам, которые мы проходили в прошлый раз. Помимо этого необходимо было завести специальную тетрадь, куда будут вклеиваться аннотации по разделами и дополнительно вручную переписываться составы для лучшего запоминания.

Большую часть времени на работе я по-прежнему переливала пену. Это входило в мои прямые обязанности помимо консультаций и уборки зала. Иногда, когда число покупателей и простых зевак стремилось к нулю, я развлекала себя тем, что мысленно, кирпичик за кирпичиком возводила перегораживающую вход в магазин стену, до тех пор, пока она не начинала возвышаться до самого потолка. Иногда я настолько увлекалась, что начинало казаться, будто яркий свет ламп отражается от этой стены из красного кирпича, становясь более теплым и насыщенным.
Когда покупатели останавливались напротив моего сооружения, скользящим взглядом осматривая содержимое магазина, но в итоге все же проходили мимо, я ликовала. Вскоре воображение пошло еще дальше и я пускала по витрине с обеих сторон густой сизый дым, полностью скрывающий магазин от посторонних взглядов, а на стене с внешней стороны рисовала светящийся отпугивающий людей знак. Иногда кто-нибудь заходил и приходилось начинать все сначала.
Не то чтобы мне настолько сильно не хотелось работать, однако, я очень быстро поняла, что постоянное общение с людьми, необходимость грубо впаривать, а оттого почти постоянно направленный в мою сторону негатив очень быстро выматывают. Такое эмоциональное напряжение приводило к усталости более сильной, чем от работы связанной, например, с физическим или умственным трудом. Мне сложно было найти подход к покупателям, по большей части я была для них не более чем назойливой мухой или прислугой.
Зато, с воображаемыми покупателями все было в полном порядке. Однажды я задумалась и продала гномьему отряду во главе с Торином Дубощитом целый набор бомбочек для ванны, вооружившись которыми они намеревались победить дракона и вернуть Эребор... Заглядывали иногда и ассасины Дауда, которым я дарила что-нибудь памятное за особо жестокое убийство Маши (так она меня бесила), а порой и сам Дауд не гнушался выбрать новый гель для душа.
Помимо всего прочего, у меня появился новый предмет воздыхания - Глеб Самойлов из Агаты. Последние полтора месяца я упарывалась по их музыке, до дыр заслушав любимые еще со школьных времен песни и открыв для себя парочку новых. Ласково называя возлюбленного Глебушкой, я денно и нощно фантазировала, как однажды он случайно зайдет в Лаш и выносила Кате мозг, пытаясь убедить ее в том, что вероятность этого крайне высока.
Подруга в шутку хвалила меня за большой шаг вперед в работе над собой, ведь с полностью выдуманных, нарисованных, нигде и никогда не существовавших персонажей я перешла сперва на пусть и очень далеких, но реальных людей, а теперь и вовсе на живущих под боком. Это верный путь к выздоровлению.

---

Если бы существовал аттракцион под названием "Конвейер надругательств", то это было бы точным описанием происходящего в МобилМеде. Быстро, грубо, дорого. Ты заходишь через одну дверь, пулей пролетаешь по всем кабинетам и незамысловатым лабиринтам коридоров, после чего клиника буквально изрыгает тебя из черного входа.
Остаток дня я посвятила самому приятному для себя занятию - прогулке. Кто знает, может еще долгое время у меня не будет такой возможности. На собеседовании Ольга сказала, что ей нет смысла брать меня на пару месяцев (по Катиному совету я умолчала о своем намерении вскоре уйти и это были просто мысли вслух) ведь на новый год начинается адский график, большие продажи и большие деньги, а потому ей нужно как можно больше продавцов, и не зеленых новичков при этом. Она не хочет вкладывать силы в мое обучение, зная, что я могу помахать им ручкой в начале декабря. И я пообещала, что точно отработаю все новогодние праздники. Никого подставлять мне не хотелось, да и обещания очень большой зарплаты сильно меня манили, а потому я решила отложить поездку в Америку до весны. "Может быть так и до марта решишь остаться" - сказала Ольга.
Бодрым шагом я направилась от Таганской куда глаза глядят. Маршрут получился на удивление приятным от начала до самого конца и мне безумно хочется повторить его, но я столько раз меняла направление, повинуясь внезапному порыву, что вспомнить дорогу не удастся. Я иду и слушаю "Judas" Депешей, а весь город, расстилающийся передо мной утопает в полуденном зное. Солнце припекает настолько сильно, что кажется, будто сам Солнечный Бог прикасается к моему лицу горячими сухими руками и запечетлевает на лбу раскаленный поцелуй. И ноги словно начинают вязнуть в асфальте, а тело будто плывет в жарком мареве, солнечном свете и дорожной пыли. В такие моменты я обожаю этот город, его душный, полный пыли и дыма воздух, широкие проспекты, бесконечный поток машин. Из окна автобуса я смотрю на яркие рекламные плакаты, на вывески, объявления и улыбаюсь. Я чувствую себя частью города, чувствую, как жизнь несется по его венам и артериям, и я будто участвую в этом, вношу свой маленький вклад.

На следующий день, восемнадцатого июля, Ольга направила меня в офис на второе собеседование. Там я должна была появиться в половину одиннадцатого и иметь при себе паспорт, чтобы меня пропустили. Офис располагался на Киевской, на территории бывшей фабрики или завода. Я долго плутала не могла понять, куда мне идти, прежде чем наконец нашла нужный корпус, поднялась на шестой этаж и позвонила в заветную дверь с табличкой Lush. Там оказалось очень уютно, меня усадили на мягкий диванчик и выдали анкету. Тем временем подходили и другие девушки, видимо собеседование будет групповое. Когда все справились со своими анкетами, нас повели в небольшую комнату, где темноволосая женщина-менеджер средних лет посадила присутствующих полукругом и попросила каждого рассказать о себе. Где учимся или учились, чем занимаемся\увлекаемся, почему выбрали именно Лаш. После своеобразного знакомства она дала каждому индивидуальное задание. Я попросилась ответить первой, чтобы отстреляться раньше всех и больше не нервничать. А нервничала я сильно и руки у меня предательски дрожали. Менеджер спросила пользовалась ли я раньше чем-нибудь из продукции, я ответила, что твердыми шампунями.
- Тогда расскажи нам про них так, словно мы покупатели.
- Эм... ну, - я постаралась натянуть как можно более непринужденную улыбку, - у нас есть несколько видов твердых шампуней, так что вы можете подобрать именно тот, который подойдет вашему типу волос, жирному, сухому или нормальному. Эфирные масла в их составе окружат вас приятным ароматом. Это инновация в средствах по уходу за волосами, он очень экономичный и его удобно брать с собой. И можно приобрести баночку. Для хранения.
Неловкая пауза.
- Что-то еще, Дарья?
- Нет. Наверное нет.
- Что ж, отлично, очень хорошо, кто следующий?
На мой взгляд это был полнейший провал, все слова вылетели из головы, а те немногие, что остались, путались, повторялись и превращались в кашу. Однако, я вздохнула с облегчением. Как выяснилось позже, мое выступление было далеко не самым худшим, если не сказать большего и на душе стало тепло, приятно и даже немного горделиво, если, конечно, вообще можно гордиться тем, что ты и твоя корявая речь длиной в пару секунд стали лучшими среди кандидатов в продавцы-консультанты. Когда со всем этим позором было покончено, менеджер рассказала нам о работе. В первую очередь, каждый из нас должен был пройти трехдневную неоплачиваемую стажировку в магазине, чтобы убедиться в отсутствии аллергии, а управляющие могли бы посмотреть на нас в деле и вынести свой вердикт. Если все пройдет удачно, то нас будут ждать в офисе для оформления. К счастью выходить нужно не на полный день, а всего лишь на три часа. Испытательный срок будет длиться три месяца, в течение которых мы будем получать только оклад в размере 25 тысяч и должны учить составы всех-всех средств. По окончанию этого срока обязательный экзамен на знание составов, свойств как отдельных компонентов, так и продукции в целом. Экзамен сдан - переходим на проценты и становимся полноценными членами лаш-семьи; если же нет - увольнение. Экзамен можно будет сдать и раньше назначенного времени, если будем уверены в своих силах. Вечером управляющие свяжутся с нами и скажут, когда приходить.

Вечером, как и было обещано, позвонила Ольга и назначила первый день стажировки. В 9:45 я должна была прийти в магазин, имея при себе однотонную черную футболку и удобную обувь. Я пришла на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Стеклянные двери были закрыты, однако, внутри горел свет, хоть в зале никого и не было. Тяжелый, насыщенный запах проникал даже через стекло, распространяясь почти на весь первый этаж торгового центра. Я прошлась вдоль витрины, рассматривая ассортимент. Пены для ванны, словно вкусные пирожные, разноцветными горстями лежали на тарелках; пирамидками возвышались шипучие шарики бомб в деревянных ящиках, а в глубине магазина виднелись стройные ряды баночек и бутылок, содержимое которых мне было неизвестно. На строгих черных табличках красовались странные названия и аккуратно выведенные белым маркером цены. Все это производило очень приятное впечатление.
Из подсобки вышла девушка, взяла стопку документов за кассой и окинув меня недобрым взглядом снова скрылась в недрах магазина. Ну вот, я даже немного расстроилась и упала духом, ведь сейчас мне придется изо всех сил стараться, чтобы наладить контакт с этой мрачной особой. Оставалось пять минут и я продолжила ждать, когда меня пригласят войти. Через некоторое время неприветливая девушка показалась еще раз и принялась пересчитывать кассу, периодически посматривая на меня исподлобья. Я смотрела на нее, стоя возле двери и недвусмысленно показывая, что мне сюда. Возможно, мне следовало постучаться или хотя бы попробовать потянуть дверь, но я была уверена, что она закрыта на замок до начала рабочего дня. В итоге девушка не выдержала первой и жестами спросила: "Ты сюда?". Я радостно закивала головой, а девушка широко улыбнулась и велела мне заходить. Неловко вышло - дверь оказалась не заперта.
Мрачная особа представилась Надей и оказалась добрейшей души человеком, отзывчивым, понимающим, всегда готовым помочь во всем, что связано с работой. Изначально она приняла меня за одну из настырных покупательниц, которые любят приходить задолго до открытия и стоять над душой. Надя говорила тихим мурлыкающим голосом, очень нежно и вкрадчиво, объясняла все как ребенку, по нескольку раз, максимально просто и понятно, однако без всякой надменности. Она сразу же дала несколько заданий, обрушила на меня целую лавину информации, касающейся работы и коллектива, постоянно задавала вопросы.
В первую очередь мне нужно было привести мыло в порядок: снять с него пленку и мокрые полотенца, аккуратно сложить их и убрать в подсобку, вытереть каждый кусочек мыла салфеткой, чтобы он выглядел аккуратно и вместе с Надей расставить блэкборды (черные таблички-ценники, как "оригинально") попутно запоминая названия. На ночь мыло и другую, склонную к усушке, продукцию вновь накрывают. После мне предстояло взять Фан, мылкий пластилиноподобный розовый ээм... предмет, похожий на мягкую колбаску и развести небольшой кусочек в кувшинах с горячей водой. В течение дня воду постоянно переливают из кувшина в кувшин напротив витрины, демонстрируя покупателям шикарную, пышную, душистую пену и свою счастливую, полную энтузиазма физиономию. Это должно выглядеть настоящим представлением, поэтому кувшины нужно держать на максимальном расстоянии друг от друга, поднимая один высоко над головой, а второй, насколько позволяет рука опускать вниз. Желательно при этом не расплескать воду, чтобы не забавлять покупателей продолжением преставления со шваброй в руках (чем я не раз в дальнейшем занималась). При этом желательно смотреть на людей, а не на кувшины и широко, зазывающе улыбаться. Не заставят ли они меня потом приходить на работу в купальнике и размазывать эту пену по телу, соблазнительно двигая бедрами, подумала я. Этот Лаш что угодно может придумать, в Германии, вон, пару лет назад прошла акция, пропагандирующая уменьшение количества упаковки, в ходе чего продавцы весь день ходили в фартуках на голое тело.
Третьим моим заданием было протереть все баночки с тестерами, которые неизменно к концу дня начинают выглядеть неопрятно, а местами даже противно. Все это должно быть, смотрелось со стороны довольно забавно, пустяковые и даже местами забавные задания, не требующие какой-либо умственной активности и то, с каким серьезным видом я приступила к их выполнению, но меня это в какой-то мере даже вдохновило и я постаралась подойти к делу максимально ответственно. Если честно, то я была в полном восторге от работы. Вау, думала я, это так здорово приходить куда-то по утрам и что-то делать! Приносить пользу, быть действительно занятой! И почему я не работала раньше, вот ведь глупая. Ровно в десять утра Надя включила музыку и открыла двери магазина. Потихоньку начали подходить покупатели. Я была крайне удивлена, так как думала, сюда в лучшем случае двадцать человек за день случайно забредут, учитывая цены и общую вонючесть нашего заведения. Однако, люди шли с завидной периодичностью. Напарница велела мне не переживать, внимательно слушать ее консультации и подходить к покупателям, только если их набежит слишком много и сама она не будет справляться. Так же она строго настрого запретила мне резать мыло. И стоять спиной ко входу и вполоборота тоже.
Сначала все шло хорошо и Надя чудесно справлялась одна, а я стояла и слушала развесив уши, продумывала какие фразы говорила бы, и как чудесно тогда пошли бы продажи, но эту идиллию нарушил молодой человек суровой кавказской внешности, что с важным видом зашел в магазин и сказал:
- Отрежь мне Султана 150 грамм.
- Эмм... извините, я первый день работаю и пока еще не имею права резать мыло...
- Вот этого, - прервал мой лепет молодой человек, ткнув пухлым пальцем в похожий на щербет кусок мыла. Он явно не так меня понял. - Вот столько.
- Хорошо. хорошо, сейчас, - бегу к Наде за помощью, она бросает свою покупательницу и отрезает страждущему отменный кусок Султана.
В следующий раз я минут десять стояла за спиной очередной покупательницы и никак не могла решиться начать разговор. Только я собиралась духом, заходила сбоку и набирала в легкие воздух, она поворачивалась в другую сторону. тянулась за новой пеной для ванны, чтобы понюхать ее и делала вид, что меня не существует, а я снова оказывалась у нее за спиной.
В одиннадцать на работу пришла еще одна девочка, Катя. В дальнейшем, чтобы не называть фамилию, но делать различие между ней и еще одной Катей, я буду называть ее Катей Большой. Большой в плане роста. Большая Катя была самой молодой в коллективе, стройной и, как я уже упомянула, высокой. Она стильно одевалась и очень любила разговаривать. Длительное молчание давалось ей трудно. Как во время консультации, так и во время простой болтовни, говорила она резко, быстро, активно используя мимику и жесты. Кроме того, у нее на лице было написано, что она вспыльчивая и быстро выходит из себя. Сначала общение у нас не заладилось, так как я неправильно поняла ее вопрос и сильно затупила, но потом мы вроде как нашли общий язык. На тот момент я уже пришла к мысли, что работать, конечно, хорошо, но ведь и сидеть дома и просто гулять вполне себе неплохо было. И прямо сейчас я не отказалась бы переместиться на диван.

В двенадцать в магазин пришла Ольга и девочки моментально затихли, выпрямились по струнке и с особой тщательностью принялись за консультацию. Все вопросы Ольга решала, когда курила, важную и не очень информацию получала таким же образом, поэтому она сразу же потащила меня на задний двор к дебаркадеру, где с надменным видом делала затяжку за затяжкой и интересовалась как мне работается. Много ли я узнала за эти несколько часов, не чешусь и не чихаю ли, не хочу ли остаться еще на пару часов, чтобы не растягивать стажировку на три дня и управится за два. Добавила, что если я хорошо покажу себя, то в сентябре она отправит меня на какой-то крутой тренинг. Когда мы вернулись в магазин, Катя шепнула мне ухо: "Не стой, постоянно что-то делай пока Ольга тут, возьми тряпку и протирай что-нибудь". Я, как и было велено взяла тряпку и принялась протирать столешницы, они быстро закончились и я принялась за полки, полок в магазине тоже оказалось не так уж много, а Ольга выглядывала из подсобки и наблюдала за мной, поэтому я перекинулась на банки и бутылки, заметив, что некоторые из них тоже пыльные. Спустя несколько часов, со словами: "Совсем наша Дарья потерялась" - Ольга все же отпустила меня домой. Стоило мне переступить порог магазина, как я буквально кожей почувствовала, что меня принялись обсуждать. Это было весьма удручающе. Я чувствовала себя как выжатый лимон, в первую очередь морально, ведь физически я почти не напрягалась и мечтала только о том, чтобы скорее оказаться дома.

Через несколько дней я еще раз вышла на стажировку и снова попала в смену с Надей. Мне почти не пришлось консультировать и я самозабвенно переливала пену, а вечером помогала закрывать магазин. Двадцать шестого была готова медкнижка и день оказался очень насыщенным. С утра я поехала в МобилМед, но обнаружила, что в готовой книжке неправильно написана моя фамилия. Я, чертыхаясь про себя, позвонила Ольге, Ольга позвонила в отдел кадров, и пока они решали, что со мной, непутевой, делать, я бродила по тихой узкой улочке, затерявшейся между старыми домами и слушала Агату Кристи. Управляющая скомандовала ехать в офис оформляться, сначала мол тебя устроим, а потом уже исправим ошибку. Забегая вперед скажу, что ее так никогда и не исправили, потому что всем плевать.
Затем, в обед, уже будучи в офисе, я заполнила все необходимые бумаги и подписала договор. Договор со мной заключили до шестого июня и взяли не в основной штат, а вместо девушки, которая сейчас в декрете. Потом мне выдали фирменную черную футболку, прямоугольную бумажку с моим именем, ее нужно будет вставить в бейджик, и отправили в магазин работать, попросив заодно отвезти кое-какие бумаги, моток биперов на липкой ленте и огромную, чуть-ли не с меня ростом наклейку для нового оформления витрины, которая была скручена в трубочку и здорово мешала мне всю дорогу. Я шла по улице, нагруженная всем этим добром и вопреки ожиданиям совсем не чувствовала себя взрослым занятым человеком, хотя некая гордость за то, что я больше не бездельница все таки грела душу. И вот мой первый официальный рабочий день, точнее его остаток. Ольга выдала мне застиранный черный фартук, весь в белых пятнах. Постирай, вот здесь подшей и будет хорошо.

К слову о переводе. В один из дней, когда я была на даче, позвонила Елена Владимировна, от которой не было никаких вестей на протяжении полугода, и сообщила, что мне срочно, прямо сегодня, на крайний случай завтра утром, нужно привезти какой-то недостающий, но очень важный документ. Меня это даже разозлило, неужели нельзя было предупредить заранее? Разумеется, я не могла приехать в тот же день, о чем ей и сообщила. На этом вопрос с переводом стал считаться закрытым.

---

Свежая косметика ручной работы

В этом не было уже никакой необходимости, но я все еще продолжала проводить дни в бесцельных прогулках по городу. Ощущение внутренней тесноты вернулось, и в отличии от прошлого раза стало лишь сильней. Что я планировала делать дальше? Прошляться оставшуюся часть лета по улицам и паркам города, может быть на какое-то время навестить бабушку с дедом на даче и если все сложится удачно, осенью уехать в Америку. теперь я была к этому готова, действительно хотела там побывать. Я живо и ярко представляла себе как пару-тройку свободных месяцев проведу в чужой незнакомой стране, буду изучать новые города, один маленький и уютный, второй огромный и суетливый. Учить язык, заниматься каким-нибудь рукоделием и отдыхать-отдыхать-отдыхать от всего того нервного напряжения, которое останется в Москве. Плюс ко всему папа наверняка захочет устроить меня на работу, да еще и по специальности, чего я по понятным причинам не хотела. На тот момент я ничего не хотела.

В один из особенно невыносимо-скучных июльских дней, когда в очередной раз стало слишком тесно, я отправилась на прогулку по привычному маршруту. Автобус до Нагорного бульвара, вниз пешком до конца, налево, мимо гаражей... и тут я внезапно изменила привычному направлению, перешла на другую сторону улицы Ремизова и углубилась в дворы. Музыкальным сопровождением стала стоящая на повторе песня Depeche Mode "Agent Orange". Я выбирала дальнейший путь наугад, совершенно интуитивно решая когда и куда повернуть. И попала в весьма странное место. Никогда прежде в Москве я не встречала двориков, окруженных сразу несколькими и так сильно различающимися домами. Одни из них были старыми, полуразрушенными, из замшелого красного кирпича и явно подлежали сносу. Многие были уже нежилыми, с заколоченными окнами или рамами беззубо скалившимися разбитым стеклом. Другие же напоминали яркие, разноцветные пряничные домики с ровно выкрашенными фасадами. Местность была холмистая и узкие улочки петляли то вверх, то вниз. Наконец я вышла к шумной улице. Слева виднелась небольшая парковая зона и я хотела было сначала направиться туда, но она оказалась совсем небольшой.

Впереди меня ждало разочарование. Улица расширялась, превращаясь в шумный многолюдный проспект, солнце отражалось от стекол многоэтажек и окон застрявших в километровой пробке машин. Воздух над ними казался раскаленным, он постоянно двигался, искажая картинку перед глазами. В ста метрах от меня возвышался мост, он был словно последним препятствием на пути в адское пекло, каким мне виделся раскинувшийся на горизонте город. Мост выглядел обветшалым и заброшенным, поросшим наверху высокой сухой травой и тонкими молодыми деревцами. На крутом склоне слева от меня расположилась такая же старая, потерявшаяся в траве железная лестница, ведущая наверх. Мне бы и в голову не пришло подниматься по ней, если бы не идущая впереди меня женщина, которая с невозмутимым видом взобралась на мост. Я пошла за ней. Пара человек позади меня последовали нашему примеру. Наверху оказались железнодорожные пути, в отличии от всего остального выглядевшие вполне рабочими. По ним шла огромная, разношерстная группа людей, в которую влилась сперва впереди идущая женщина, а потом и я. Когда люди слаженной толпой целеустремленно идут в сторону метро, это выглядит буднично и совершенно обычно. Но когда такая толпа идет по шпалам в неизвестном направлении и впереди не видно ничего, кроме пустыря и уходящих вперед рельс, когда рядом нет машин и других пешеходов, а высокий кустарник укрывает этот путь от шумного города, тогда это выглядит как минимум странно.
Они поочередно начали напоминать мне то нашествие зомби, то закрытую секту для посвященных, то стадо животных, идущих на водопой или стадо обезумевших животных, идущих бросаться со скалы. Я понятия не имела, куда они направляются, но продолжала идти рядом и в какой-то момент мне отчетливо начало казаться, что мы идем ВМЕСТЕ. Мы не знаем друг друга, но двигаемся к одной цели. Быть может на нас возложена важная миссия? Эти мысли увлекли меня, фантазия не на шутку разыгралась и реальность отступила на шаг назад. Я постоянно спотыкалась о слишком большие камни на насыпи, но не переставала оглядываться назад, опасаясь поезда. Люди не оглядывались, хотя на мой взгляд пути казались вполне действующими. Тогда я подумала, что это определенно секта самоубийц, но намяв ноги в кедах с тонкой подошвой тоже решила идти по шпалам. Прошло около пятнадцати минут и вскоре мы вышли к большой железнодорожной станции. За ней было метро. Нагатинская. Толпа устремилась привычным маршрутом и все вновь стало серым и обыденным, словно волшебство рассеялось.

Я неуверенно потопталась возле метро, поняла, что ехать домой пока не хочу и снова отправилась куда глаза глядят. Перешла Нагатинскую улицу, пошла вдоль нее. Вечерело, яркий солнечный свет сменился мягким рассеянным, предвещающим долгие летние сумерки. Я переключила песню в плеере, теперь это была Freelove. Настроение моментально изменилось. Музыка, мои мысли, дорога под ногами, теплый летний вечер, все это слилось воедино, по обыкновению слегка смещая сознание. Я почувствовала себя счастливой и беззаботной, глупая улыбка никак не хотела сходить в лица и я решила не прятать ее от прохожих. В порыве внезапно хорошего самочувствия позвонила Кате, предложила встретиться и погулять немного. Подруга ответила, что после работы поедет в институт, показывать научному руководителю диплом, так что было бы неплохо встретиться на Семеновской примерно через три часа. У меня была еще целая куча времени. В какой-то момент мне надоело идти пешком и я запрыгнула в притормозивший на остановке троллейбус. Пейзажи стали сменяться быстрее. If you've suffered enough I can understand what you're thinking of, I can see the pain that you're frightened of. Последние лучи солнца скользят по стеклу, играют в кронах проплывающих мимо деревьев. And I'm only here to bring you free love. Let's make it clear that this is free love. No hidden catch no strings attached, just free love. Люди вокруг кажутся такими умиротворенными, спокойными, счастливыми, хоть и немножко уставшими. Приятный женский голос объявляет остановки. Время тянется медленно-медленно, а мы едем все дальше и дальше, и Дэйв нежно продолжает мурлыкать мне на ушко.

Наконец, неизвестный троллейбус добрался до своего конечного пункта и мне с сожалением пришлось выйти. Я осмотрелась и поняла, что нахожусь возле станции метро Коломенское, с противоположной от парка стороны. И снова кругом шумный город, суета и сумятица. Я задумалась. Спускаться в метро и ехать к Кате слишком рано, но на бездумную прогулку в поисках другой станции метро уже не было времени. Мой взгляд зацепился за небольшой торговый центр и я отправилась туда. Настроение явно располагало к покупкам. Зашла в OGGI, неспешно прогуливаясь вдоль рядов одежды, перебирая платья, юбки, футболки и кофточки самых невероятных и неожиданных для меня расцветок. Впервые это показалось мне довольно интересным занятием. И тут я увидела платье. Верх у него был в виде клетчатой приталенной рубашки с коротким рукавом, а низ представлял собой серую, однотонную, немного выше колен, юбку из мягкого чуть более плотного материала. Я сразу же потащила его в примерочную. Платье так удивительно гармонировало с сегодняшним вечером, моим настроением, голосом Дэйва в наушниках, словом Freelove, разгаром июля, что я просто не могла не купить его. Теперь можно ехать на Семеновскую.

Я ждала Катю в большом торговом центре, на последнем этаже, где расположился фуд-корт. Мы сели за столик и после непродолжительного рассказа подруги о дипломе я поделилась с ней своим состоянием. Почти сразу я поняла какую большую ошибку совершила. Катя и не думала жалеть меня! Она разозлилась и с напором вылила мне на голову обличающую, гневную речь о том, что все это от лени и безделья. И что лучшим лекарством для меня станет работа, чем тяжелее, тем лучше. Я начала было сопротивляться и говорить, что работа наоборот погубит меня, ведь сейчас я слаба и уязвима как никогда прежде, но Катя одним только взглядом пресекла всякие мои попытки оправдаться. Последним аргументом стало то, что осенью я собираюсь приложить все усилия, чтобы получить визу и поехать в Америку к маме и что устраиваться куда-либо на два месяца бессмысленно, но Катя внезапно сменила гнев на милость и долго, терпеливо, как ребенку начала объяснять все плюсы работы в моей ситуации.
- Получить визу, имея работу будет намного легче, даже мама тебе это скажет, кроме того, подумай сама, тебе уже двадцать три года и пора выбираться из под родительского крыла. Я уверена, ты будешь горда собой, если сможешь сама себе оплатить поездку. - Катя говорила мягко и вкрадчиво.
Ее доводы показались мне крайне убедительными и я немедленно согласилась с ней, однако это не прибавило мне и капли желания искать работу.
- Завтра вечером мы встретимся с тобой у входа в Фестиваль. Пройдешь парочку собеседований и куда-нибудь устроишься. За два месяца заработаешь достаточно для поездки, потом уволишься, правда никому заранее об этом говорить не нужно, - подмигнула мне подруга.
Я была удивлена, испугана и рассержена одновременно, однако, противостоять Катиному напору не могла. В таких ситуациях она превращалась в огромную злую волчицу, которая хватала меня за шкирку, словно слепого щенка и тыкала мордой куда нужно. Я покорно поддакивала ей, однако внутри у меня все кипело. "Да как она может, да какое ей дело, да мне просто нужна поддержка, да почему именно продавцом-консультантом, да я никогда не думала даже о таком, меня папа за это убьет! Я вообще-то собиралась на дачу в эти выходные, притом недели на две, не меньше!"
Катя сказала, что такая работа меня закалит и очень многое даст, а еще никого из будущих работодателей не смутит, что я так быстро уволилась, ведь многих продавец-консультант это лишь временный вариант. Итак, у меня не было никаких шансов отстоять свое мнение и тогда я решила поступить по хитрому. Согласиться на все, что предлагает подруга. Она может заставить меня пройти парочку собеседований, но заставить работать не сможет. Я соглашусь на ее условия и всем будет хорошо, в конце-концов мне это даже пойдет на пользу. Не случиться ничего плохого, если я попробую. Потом, когда я действительно захочу найти работу, мне будет легче. Так мы пришли к соглашению.

Мы встретились с Катей возле Фестиваля около восьми вечера. Я надела свое вчерашнее платье, так или иначе, приведшее меня в это бедственное положение, красные конверсы, а волосы заплела в небрежную косу на один бок. Всем своим видом я старалась показать безразличие к происходящему, но на самом деле у меня от страха подгибались колени и потели ладошки. Первым делом мы зашли в Кофейную кантату, и Катя вытолкнула меня вперед, поближе к продавцам, а сама принялась лениво рассматривать ассортимент на витрине.
- Здравствуйте, извините, а у вас есть вакансии? - тихо и неуверенно спросила я.
- Конечно! - вопреки моим опасениям девушки-консультанты ответили очень вежливо и приветливо, - У нас сейчас очень много вакансий, почти во всех магазинах, - а сами протягивают мне визитку, - Позвоните в офис по этому телефону и запишитесь на собеседование.
Я вышла из кантаты на негнущихся ногах. Напряжение немного схлынуло и поняла, что все не так страшно. Затем, мы поднялись на второй этаж и пошли в Старбакс. Там пришлось немного подождать, но мягкие диванчики и приятный полумрак, скрасили волнительное ожидание. Старшая смены принесла анкету, которую мы с Катей довольно быстро заполнили. Дальше я совсем уже осмелела и по собственной инициативе зашла в Маркс&Спенсер. Вакансий там не оказалось, но мне так же выдали визитку. На этом подруга согласилась закончить экзекуцию, добавив, что завтра мы вернемся сюда и продолжим. Меня снова прошиб холодный пот. Опять, господи, неужели одного дня мучений недостаточно! Я попыталась уверить Катю в том, что уже и так разрываюсь между Старбаксом и Кантатой, но она со знанием дела заявила, чтобы у меня должно быть больше вариантов.
На следующий день мы вернулись в Фестиваль, от одного вида которого у меня уже начинал нервно дергаться глаз. На первом этаже меня привлек магазинчик с вывеской "Lush. Свежая косметика ручной работы", да и нос за километр чувствовал исходящий оттуда приятный, насыщенный аромат. Лаш оказался единственным магазином, где у продавцов загорелись глаза при виде потенциального нового работника. Мой телефон сразу же записали, сказав, что управляющая мне обязательно перезвонит. После косметики ручной работы мы зашли в соседний Л'окситан, где вакансий не оказалось, но мне сунули в руку привычную визитку. Катя снова разрешила мне быть свободной, а я радовалась тому, завтра я уезжаю на дачу и конечно, по возвращении оттуда никуда устраиваться не буду и что мне удалось так легко перехитрить Катю, лишь немного напрягшись для этого. Я была вполне довольна собой.

Следующим вечером, когда мы с папой, уже будучи в Климовске, закупались продуктами на неделю в огромном гипермаркете, у меня зазвонил мобильный телефон. Номер незнакомый. Воспользовавшись тем, что папа ушел взвешивать овощи, оставив меня одну с тяжелой, неповоротливой тележкой, я взяла трубку. Звонили из Лаш по поводу устройства на работу. Судя по голосу, со мной говорила строгая и властная женщина средних лет. Я сразу догадалась, что она управляющая магазином. Женщина представилась Ольгой, поинтересовалась, по прежнему ли я заинтересована в их компании и когда смогу прийти в магазин на собеседование. Я, честно говоря, растерялась, потому что говорила она таким не терпящим возражений тоном, будто и мысли не допускала, что я могу отказаться. Нет, будто у меня даже не было права на отказ. Я ответила, что неделю меня не будет в Москве и что раньше следующего понедельника не смогу прийти в Лаш, тайно надеясь, что Ольгу это не устроит и она сообщит, что в таком случае я им не подхожу. Однако, управляющая сказала, что ее все устраивает и попросила меня перезвонить по возвращении в город. Еще вчера я совершенно не хотела работать и спрашивала о вакансиях только потому, что меня заставила Катя, сегодня же мне подумалось о том, что сходить на собеседование не будет лишним. Это ни к чему не обязывает, а опыт будет весьма полезный. По прошествии нескольких часов, мысли мои стали склоняться к тому, что поработать пару месяцев и поехать в Америку на свои деньги действительно неплохо и что подруга была права. А на следующий день решила, что если меня возьмут, то я останусь работать в Лаш до конца октября. Отцу я пока не стала ничего говорить, так как мое решение его крайне расстроит, а может даже и разозлит. Поставлю его потом перед фактом.

Последнюю свободную неделю не обремененного тяготами существования, как я уже успела окрестить то недолгое время, отпущенное на отдых перед затяжным марафоном по взрослой жизни, я провела на даче. Дорисовывала арт по Dishonored, учила английский, лениво наблюдала за строительством дома, иногда принимая в этом пассивное участие. Папа сильно удивился, когда я попросила его отвезти меня обратно в Москву и даже пытался сопротивляться, давя на то, что это последнее полностью свободное лето, но я была непоколебима. О работе я все еще продолжала умалчивать.
В понедельник я позвонила Ольге и сообщила, о своем прибытии. Управляющая попросила меня прийти на следующий день в двенадцать, так как сегодня она не работает. Это было мое первое собеседование, но я была на удивление спокойна и почти не волновалась.
Зайдя в Лаш, я увидела молодую симпатичную девушку, стоящую за кассой. Кроме нее в магазине никого не было. Вероятно, приняв меня за покупательницу девушка вежливо поздоровалась и невероятно дружелюбно заулыбалась, так, словно весь день только и ждала моего появления. Однако, узнав, что я по поводу работы, она в один момент преобразилась, стала как будто бы выше и важнее, в голосе появились привычные властные, не терпящие возражений нотки, и я, не веря своим глазам, поняла, что это Ольга, управляющая магазина. Ольга горделиво возвышалась за кассой и задавала странные вопросы. С какой целью я устраиваюсь на работу, надолго ли, как далеко живу, с кем, сколько комнат в квартире, как мы распределяем между собой уборку и что из этого я делать люблю, а что не очень. Последний вопрос был просто на грани добра и зла. Не стану ли я красть всякую приятную мелочь из магазина в награду самой себе за хорошую работу. Ага, Оль, именно за этим и устраиваюсь.
Управляющая осталась довольна ответами и рассказала мне план дальнейших действий. Сегодня или завтра, крайний срок в четверг, я еду в МобилМед на Таганке и делаю медкнижку, которая будет стоить около двух тысяч рублей, затем, посредством смс я сообщаю Ольге о примерной дате готовности этого документа, а она в свою очередь сообщает мне дату собеседования в офисе... стоп, стоп, стоп! То есть она еще не знает, брать ли меня на работу, однако медицинскую книжку за свои деньги я должна делать прямо сейчас? Это ведь всего лишь должность продавца, к чему такая многоступенчатая система собеседований? Может это просто формальность? Впрочем, задать все эти вопросы вслух я постеснялась. Ехать куда-то еще в этот день мне не захотелось и поход по врачам я решила отложить на завтра. Вечером Катя утешила меня тем, что такая сложная система устройства на работу служит некоторой защитой от тех, кто несерьезно настроен, и я со спокойной совестью легла спать.

---

Depeche Mode в Москве. 22 июня 2013

Я очень боялась, что какие-нибудь дерьмовые обстоятельства, возникающие, как правило, по закону подлости в самый неподходящий момент, помешают мне попасть на долгожданный концерт, билет на который был куплен еще осенью! Я мечтала о депешах полгода, и от мысли, что могу пропустить такое событие, меня бросало в дрожь. За несколько дней до концерта я снова погрузилась в атмосферу их музыки, притом настолько сильно, что начало казаться, будто наступила осень.
Что ж, опасения оказались не такими уж и напрасными. Принимая душ за два часа до выхода из дома, я услышала странный звук, похожий на журчание воды, который доносился явно не из моего крана, однако был настолько громким, что вряд ли можно было списать его на соседей. Выглянув из-за шторки, я чуть было не потеряла дар речи: рвущийся из-под ванны поток воды стремительно заполнял пространство. Кроме меня дома никого не было. Постояв около минуты напротив распахнутой дверцы за туалетом, тщательно изучив все находящиеся там трубы и безрезультатно подергав несколько тугих кранов, я поняла, что ситуация окончательно вышла из под контроля и нужно срочно звать на помощь.
Папа не взял трубку. Дрожащими руками я кое-как застегнула некое подобие халата, накинутое прямо на голое тело и бросилась звонить соседям в дверь. В тридцать второй никто не ответил, дяди Сережи тоже, как назло, не оказалось дома. В полном отчаянии я позвонила еще в несколько квартир и не дожидаясь ответа бросилась бежать, озаренная внезапной мыслью: если у кого и просить помощи, так это у тех, кого я в данный момент заливаю. Мне открыл дверь мужчина тридцати с лишним лет, из-за его спины чуть испуганно выглядывала маленькая дочка - я трезвонила в дверь как ненормальная. Да и выглядела довольно странно: криво застегнутый халат (третья пуговица в первую петельку), мокрые волосы с которых на пол капала вода и ошалелые глаза на пол лица. "Здравствуйтеявашасоседкасверхуявасзаливаюпомогите" -на одном дыхании выпалила я и бросилась бежать вверх по лестнице, сверкая, очевидно, всеми прелестями в этом дурацком коротком халате. Когда мы зашли в квартиру, вода была готова вот-вот перелиться через порог ванной комнаты. Сосед в одно мгновение все уладил, показал мне какие вентили перекрывают воду и удалился восвояси. Нужно было срочно убрать последствия потопа. Мне не пришло в голову ничего лучше идеи бросить на пол все имеющиеся полотенца, добавить к ним чистые полотенца из шкафа и выжимать их в ведро для мытья пола. Вскоре ничего, кроме груды грязных мокрых полотенец, не напоминало о трагедии. Звонок в дверь. Это сосед вернулся узнать, все ли у меня в порядке, и чуть смущенно посмотрев на меня сообщил, что у них только тоненькая струйка воды по стене потекла, после чего снова удалился. Тем временем пора было выходить из дома. С бабушкой я встретилась прямо перед лифтом, и снова выпалив нечленораздельное: "Мызатопилисоседейноужевсехорошо" отправилась на концерт.

Мы встретились с Флор в четыре часа на Университете. Я внимательно рассматривала толпу, в надежде увидеть других фанатов, чтобы улыбаться им и махать рукой, но толпа, вопреки ожиданиям, была серой, хмурой и совершенно обыкновенной. Первого фаната в косухе и футболке Депеш Мод мы встретили только на выходе из метро. Народ у входа на стадион оказался настолько разношерстным и разновозрастным, что я никогда не подумала бы, что этих людей может что-то объединять. С десяток человек, курсирующих от метро до стадиона, успели предложить нам купить билеты и фото с автографами из-под полы, как наркотики. Мы решили, что нет смыла здесь стоять, и следующие полчаса провели в небольшом торговом центре неподалеку. Вернувшись, отметили, что толпа увеличилась не сильно, пристроились сбоку и довольно быстро попали внутрь. Надо сказать, что счастливцы, которых пропустили самыми первыми, бросились бежать так, словно от этого зависела их жизнь. Остальные шли неторопливо, давки не было. После долгой и утомительной очереди за браслетами и нескольких пропускных пунктов, нас приняла в свои объятия фан-зона. Возле самой сцены уже толпился народ, сбившись довольно плотно в два-три ряда. Изначально Флор не хотела стоять так близко, боясь давки, духоты и прочих прелестей, сопутствующих большим стадионным концертам, но я уговорила ее остаться здесь, ведь отойти назад возможность будет всегда, а вот подойти ближе... Честно говоря, я даже не ожидала, что мне выпадет возможность стоять так близко, и даже не смотря на то, что перед нами постепенно выросло еще несколько рядов, я была счастлива. Стояли мы с правого края, не самые удобные места, однако площадка, где будет прыгать Дэйв, видна идеально. Несколько раз я успела сбегать в туалет, скорее от нервов, нежели от выпитой воды, так как боялась любых отвлекающих мелочей. Ожидание длилось очень долго. Просто нестерпимо. На разогреве были какие-то странные парни с ноутбуками, самозабвенно играющие нечто совершенно не поддающееся описанию. Адская, зубодробительная электроника, хотя пара треков показались интересными. Все вяло на них реагировали и кричали, чтобы те побыстрее заканчивали. Каждый раз, когда толпе казалось, что с разогревом покончено, она разражалась вполне приличными аплодисментами, но снова становилась недовольной, когда у ребят начинался новый трек. Я обернулась и поняла, что теперь не выберусь отсюда, так как за моей спиной была уже плотная, непроницаемая, словно стена, толпа. Сначала трибуны были полупустыми и я очень волновалась, почему так мало народа, но к началу выступления людей стало действительно много. Рабочие долго готовили сцену, мыли полы, настраивали аппаратуру. Режиссер с глумливой улыбкой снимал толпу и все ждали, когда он повернет камеру в сторону сцены, так как это будет означать что дм скоро выйдут.

И вот однообразная музыка сменилась яркими звуками, это могло означать только одно: начало песни Welcome to my world. Толпа взревела и через несколько мгновений я запечатлела в памяти одно из самых ярких мгновений - они вышли на сцену. Дэйв не вышел, он выпорхнул, прошелся игривой танцующей походкой. Пел он потрясающе. Я смотрела несколько концертных видео прошлых лет,на которых было заметно, что он поет отрывисто и не всегда дотягивает высокие ноты, однако успокаивала себя тем, что Дэйв давно уже не мальчик и вообще дай бог каждому так двигаться в 50 лет. Такчто я была в приятном шоке. Голос звучал мощно и чисто, пробирая до костей и раздаваясь вибрацией в грудной клетке - я стояла возле самых колонок. Дэйв был так близко от меня, метрах в 30 наверно и я видела его лицо, обнаженный торс и все никак не могла осознать, что вижу его на самом деле, так как он был такой же идеальный как видеозаписях и фото.

Весь концерт я простояла на мысочках, вытянувшись по струнке и высоко задрав голову, так как люди бросились снимать и десятки телефонов, планшетов и камер загородили обзор. Но я с гордостью могу сказать, что видела 90% происходящего на сцене. Я видела with my little one и как Дэйв гладил микрофонную стойку и вертел задницей, как загадочно улыбался Мартин. Флетчера удалось увидеть лишь пару раз, когда он выглянул из-за своего синтезатора.
Вскоре пошел сильный дождь, он заливал глаза, оставлял крупные капли на стеклах очков, отчего свет прожекторов разбивался на сотни маленьких лучей и искрился зелеными бликами. У меня потек макияж. Зря я его вообще сделала. Туш попала в глаза и сильно щипала, отчего постоянно приходилось щуриться. В какой-то момент я опустилась на полную стопу, закрыла глаза и поймала ощущение-впечатление: жар многотысячной толпы вокруг меня, он так ощутим, что кажется, будто воздух можно потрогать рукой, освежающие струи воды льются сверху, текут по лицу, по плечам и за ворот футболки, а вокруг плотный густой и глубокий океан музыки. Я скользила в этом океане. Опускалась на дно, поднималась к поверхности и снова опускалась. Непередаваемо. Мартина встретили вдвойне более восторженными криками и аплодисментами. Трибуны зажгли фонарики и это было красиво, романтично и даже как-то трогательно. Какой-то мужик позади меня постоянно кричал: "I love you Martin!", да так громко, что у половины фан-зоны это вызывало восторг не меньший, чем появление самого маэстро. Гор пел очень проникновенно, толпа совершенно не музыкально подвывала и попытка ею дирижировать оказалась не слишком удачной. Впрочем, они, и я в том числе, орали бы все равно, так что, возможно, под его руководством мы выжали из себя максимум.

Я визжала, как восторженная малолетка всякий раз, когда Дэйв выделывал что-нибудь из своих фирменных штучек на сцене, я громко пела, наплевав на полное отсутствие у себя голоса и тот факт, что могу мешать окружающим, танцевала, хлопала в ладоши и махала руками, особенно, когда Дэйв просил зал об этом. А рядом со мной стояло несколько совершенно амебных человек. Они то ли стеснялись и старались вести себя прилично (в отличии от некоторых), то ли находились в полном шоке от происходящего, то ли происходящее не казалось им интересным и они просто скучали. Меня это несколько разочаровало, так как я надеялась почувствовать некое единение с толпой, ощутить, как энергия музыкантов проходит через весь зал от первых до последних рядов.
Ужасно понравился задник под Enjoy the silence. Я видела только небольшую его часть, самую крайнюю девушку, находящуюся, на мой взгляд, в самой неудобной позе. Все это на удивление гармонировало как и с самой песней в целом, так и с ее названием в частности. Потом DM покинули сцену, раскланявшись перед нами и я испугалась, что они ушли насовсем, однако, прежде, чем я успела подумать о том, что больше всего на свете хочу сейчас махать руками под Never let me down again, они вернулись и сыграли еще четыре песни, в том числе и вышеупомянутую мной. И, конечно же, огромный стадион в одно мгновение превратился в волнующееся от ветра пшеничное поле. У меня уже болели руки, а я все не решалась их опускать и все время оглядывалась назад, чтобы увидеть, как сотни людей в едином порыве восторга делают то же самое.
Еще один яркий момент: во время исполнения последней песни, Дэйв снова вышел на открытую часть сцены, врезающуюся в толпу, и начал посылать воздушные поцелуи в разные части зала. Он поворачивался во все стороны, стараясь никого не обделить вниманием и делал это настолько искренее, что мне показалось, такое нельзя повторить специально, как этакую фишку. Не хочу смотреть другие концерты и проверять, так ли это.

После концерта мы поехали ночевать к Флор, спасибо огромное ей и Кляксе за гостеприимство! В такси меня разморило, и я, слушая Nothing Impossible с какой-то холодной отстраненностью, наблюдала проносящиеся за окном пейзажи ночной Москвы. Однако, за это короткое время, энергия словно аккумулировалась во мне, эмоции и впечатления нахлынули вновь и тело начало казаться сжатой пружиной. Мне хотелось прыгать, бегать или хотя бы просто бесконечно долго идти куда глаза глядят, но все остальные казались уставшими и мы не зашли даже в магазин, хотя Флор говорила что-то об этом. Старший и Младший коты меня просто покорили ^_^ По свежей памяти я записала все впечатления в заметки на телефоне и незаметно для самой себя провалилась в сон.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Неупорядоченные воспоминания, мысли вслух, мимолетные слабости. Январь - Апрель 2013

Как всегда вечером прихожу к Кате. Мы учимся танцевать сальсу, занимаемся гимнастикой, делаем хэнд-мэйд блокноты и обсуждаем мои бесконечные воображаемые влюбленности и ее трудные отношения. До этого, осенью, вместе ходили на курсы для начинающих фотографов и сейчас, пожалуй, у нас как никогда прежде так много общего, что мы чувствуем себя почти родней.
Собираемся выпить кофе. Катя решила погадать, проделывает сложные манипуляции и с любопытством заглядывает в чашку. Несколько секунд смотрит туда нахмурившись, говорит, что ничего не может разобрать. Я выхватываю чашку у нее из рук:
- Ну как же! Это ведь Гендальф! Ну вылитый, посмотри, вот его борода, а это глаза, нос картошкой, волосы и вот тут даже начало шляпы.
- И что мне с этого? - спрашивает Катя.
- Видишь Гендальфа - жди приключений, очевидно же!

Состариваем листы для очередного блокнота. Работа достаточно монотонная, погружающая меня в состояние измененного сознания, но лишь когда я наедине с собой. Сейчас же это было довольно скучно и утомительно.
- Давай перерыв сделаем, ну пожалуйста, - смотрю на Катю грустными щенячьими глазами.
- Ладно, - соглашается она, - Будешь чай?
- Не, предложи мне лучше немного лекарственной ромашки.
- Как скажешь, - Катя достает пакет с вышеупомянутой ромашкой, еще не понимая, к чему я клоню. Церемонно предлагает.
- нет, друг мой, но я бы не отказался от бокала вина.
Катя смотрит на меня, как на умалишенную, бормочет себе под нос, что мне пора прекращать так фанатеть от фильмов, а меня буквально сгибает пополам от смеха.
Продолжаем работу, исправляем ошибки, разгребаем косяки, придумываем новые способы избежать их в дальнейшем. А мне вдруг так невыносимо тесно и скучно здесь и хочется как-то снова по-дурацки разрядить обстановку.
- Кааать, хочешь я тебя поцелую? - делаю самый невинный взгляд из всех возможных. Подруга прикрывает глаза и подставляет щеку.
- Сперва ты должна кое-что для меня сделать, - едва сдерживаю зловещий смех.
- Ладно, - отвечает Катя, ей тоже стоит больших трудов не заржать, однако она подыгрывает мне, - Торин, Кили, Фили...
- Господи боже, ты идеальная подруга, понимаешь меня с полуслова, нет, с полувзгляда! читаешь мои мысли!
- Нори, Дори, Тори, Мори...
- Нееет! Изыди, бестолочь, не было таких гномов, не было.
Ржем как кони, но я все же чмокаю ее в щеку, когда она заканчивает зачитывать свой вариант гномьего отряда.
Я ее люблю, просто обожаю. Только она могла терпеть постоянно появляющиеся в заметках компьютера и телефона записи вроде: "Переспать с Лашансом", "Не забыть передать привет Флетчу", спокойно воспринимать тот факт, что в один прекрасный день на фото всех ее контактов в телефоне появился Алан Уайлдер и так далее. Она успевала посмеяться вместе со мной и дать дружеского подзатыльника с просьбой прийти уже, наконец, в себя и закончить этот детский сад. И тем не менее, была взволнована моим странным состоянием и всегда оказывала поддержку.

Иногда мне хочется полного одиночества и изоляции. Ходить на работу, допоздна сидеть в маленьком, тесном, заваленном бумагами кабинете и выполнять скучные монотонные обязанности. Вечера проводить дома, в пустой квартире. Открывать нараспашку окна, впуская запах весны и цветущей черемухи, играть в Обливион, готовить ужин. А по выходным гулять, бродить по своим тайным тропам, а иногда среди толпы, чувствовать себя частью целого, но быть самой по себе. И чтобы все это было наполнено давно забытым предчувствием Чего-то, пробирающим до костей ожиданием влюбленности, приятным томлением.
Заглядывая в окна домов из проезжающего мимо автобуса, разглядывая хлам на балконах, можно увидеть кусочек чужой жизни. Может у них есть это наполненное ожиданиями одиночество? После долгого зимнего перерыва, холодов, невроза и постоянного страха, было чертовски приятно снова ехать на автобусе куда-то далеко, ни о чем не заботясь. Я снова ощутила радость и легкость.
Разбор песни "Dream on" в Лингвалео привел меня в совершенно неописуемый восторг. Там оказалось столько вкусных слов, которые так приятно произносить! А еще у них совершенно чарующий перевод. Такие вещи тоже могут изменять сознание.
Мне ужасно нравится сидеть в Яндекс картах и смотреть панорамы своих любимых маршрутов. За окном еще снег не сошел, а там лето, листва зеленая. Жаль только, что нельзя "пройтись" по совсем небольшим улочкам, дорожкам возле подъездов и парковым зонам. Но все равно настроение поднимается неимоверно.

Институт меня долго не беспокоил и было время еще раз поразмыслить обо всем произошедшем. Теперь все вроде как наладилось и я хотела, наконец, сбросить с плеч всю тяжесть, последнего года, рассказав родителям о своем решении перевестись. Я надеялась, если не на понимание с их стороны. то хотя бы на то, что они примут меня и мой поступок, простят и поймут. Потом пришла мысль, что незачем родителей расстраивать намеренно, мол, узнают - хорошо, не узнают - еще лучше. В итоге, все это вылилось в железное решение довести дело до конца и сделать все, что в моих силах, чтобы они об этом не узнали, чтобы думали, будто я закончила институт и пошла на худграф в качестве второго высшего. ведь учеба все равно начнется осенью и все совпадет по срокам. Это решение снова погрузило меня в ад постоянного страха, нервов и стресса.

Когда паранойя стала нестерпимой, я, сама не зная зачем, и как это может помочь, отправилась удалять все со стены в контакте. Первая пара сотен сообщений была удалена безо всякого сожаления. Музыка, тупые открытки, шаблонные поздравления с праздниками и спам из приложений. Потом пошло прошлое и я поняла, что все было другим. Общение другое, люди другие, другое отношение ко мне. Все писали мне комплименты, просили нарисовать им что-нибудь на стене и говорили, что любят и обожают меня. Я ставила кучу глупых и странных статусов, которые собирали под собой множество комментариев. Санек был другим. Рисовал глазунью обыкновенную в виде шизофренического существа с десятком глаз на хвосте. И все общались между собой на моей стене, знакомились и развлекались, а я, найдя что-то интересное, сразу рассылала всему списку друзей. Это так необычно, как будто не со мной было, но постепенно я вспоминаю. Как рассылала свои бредовые истории и все просили продолжения. Ставила депрессивные статусы из песен Шмелей. А теперь я это удаляю и мне не жаль. Половина из этих людей просто перестала со мной здороваться. Писали, что я хорошая, великолепная и милая. Ставили целующие смайлы. И хотя половина из этого было типичным контактовским притворством, сейчас это безумно приятно перечитывать, потому что такого больше нет. И не будет. В соц.сетях так наверняка. Смешанные чувства.
Строчки из статусов такие знакомые, но я не могу вспомнить откуда и половина из них. "Ни во что не верю, ничего не осталось от первой потери до смертельной усталости". Даже не хочу пользоваться гуглом, чтобы узнать откуда это, пусть останется загадкой. "Ну, тогда в 2:30 жду во дворе, только не опаздывай и 10р возьми" - пишет Митяй 23 февраля 2009. Что он имел в виду? Теперь уже не вспомнить, но забавно. "Не учи ученого панка, приезжай сегодня, праздник будем справлять" - Митяй 25 января. А теперь он мне совсем не пишет, и короткие разговоры после праздничных поздравлений быстро сходят на нет. Пару месяцев назад у меня было навязчивое желание переспать с ним, но у него как раз появилась девушка. Впрочем, я все равно не решилась бы предложить.
"Лекции лекции лекции лекции лекции..." - и так еще раз сорок. 24 января, Митяй. Он же советует посмотреть Амели. А вот те времена когда мы с Щагиным называли друг друга мужем и женой.
"Лад, дурак, завтра тебя жду на лекции Титова в 4 дня у себя во дворе, будет вести Андрей Титов кандидат докторских наук по истории отечества) все споки" - мне так нравилось, когда Митя звал меня дураком. "Вот, посмотри в окно, там такая красивая луна!" - он же.
Уже ночь, а на стене все еще полно записей. Пошли совсем сладкие времена, первый курс, мы еще не встречались с Сашей. Хочется все это внимательнее перечитать, но не хватает сил, хочется спать. Так что пока оставлю. Не думала, что это будет возможно, но я чувствую ощущения тех времен, те старые эмоции и в памяти возрождаются запахи и воспоминания. И они такие словно были только вчера. Так сумбурно получилось... такая же каша, как и в голове, но я, пожалуй, так и оставлю.

Меня всегда привлекала темная сторона. Стоило только разглядеть нечто подобное в глазах человека и все - я уже потеряна. Наверно, именно поэтому, с самого детства мне не нравились положительные герои в фильмах и книгах. Правильные, прилизанные, с горящими очами, полными праведного гнева и уверенности в своей правоте. Дэйв часто говорил в интервью о своей темной стороне. Она плещется в его глазах, даже на фотографиях видно.

---

После нового года я окончательно порвала отношения с Сашей. Последнее время все шло к расставанию и растягивать дальше нелепую ситуацию не было смысла. На тот момент мне стало окончательно плевать на него и его чувства. Из памяти стерлись все хорошие моменты, остался лишь негатив. Каждая его фраза вызывала во мне бурю бешенства и я не могла сдержаться, чтобы не ужалить его побольней при каждом удобном случае. В итоге, мы остались "друзьями" и продолжили переписываться, я - с явной неохотой, он - словно цепляясь за последнюю соломинку. Я вспоминала, постоянно крутила в голове все обиды и никак не могла его простить, только распаляла в себе гнев. Отношения казались мне кошмаром, секс унизительной повинностью, приносящей только боль. В его жизни я всегда занимала одно из самых последних мест после занятий музыкой, игрой в группе, учебы, верных друзей и вереницы случайных знакомых. Я никогда не стремилась стать для него центром вселенной, но надеялась, что после двух лет отношений смогу быть на одной ступени с друзьями. Но этого не произошло даже по прошествии четырех лет. Он ныл и жаловался, что с друзьями его скучно, они его не понимают, интересы разнятся, но каждый раз по первому зову менял меня на них.
Однажды, в юном и нежном возрасте у меня уже был опыт влюбленности в вымышленных полностью или частично персонажей. Как и положено в 14 лет я вздыхала, страдала, тайно мечтала о встрече и все такое. Длилось это около года и проходило довольно спокойно, так как слепой фанатизм никогда не был мне знаком. Встретив в 16 лет в Ваню, а позже Санька, я поняла, как же охуенно влюбляться в простых, реальных людей. Вот они, рядом, можно встретиться, прикоснуться, быть вместе. Реальный шанс быть вместе, а не жалкие 0,001 процента по теории вероятности, которая никогда ничего полностью не отрицает. Однако, в 22 года я внезапно изменила свое мнение. Как же охуенно, прекрасно, волшебно, великолепно влюбляться в полностью или частично выдуманных персонажей! Просто потрясающе. Никакой бытовухи и скучной повседневной возни, избранники один круче другого, всегда красивые и конечно же умные. Никогда не обидят, не предадут, не будут ныть и вечно жаловаться. Мы так решили. О да, мы так решили.

Началось все зимой 2012. В январе примерно. И стало первым тревожным звоночком, предвещающим всю ту фигню. которая вскоре началась в наших с Сашей отношениях. Это был книжный персонаж, полуэльф Вереск. Полуэльф. Фейспалм. Такого, скажу вам, со мной никогда не случалось. Книжный герой! Полностью выдуманный, с весьма пространным описанием внешности. То есть, я его у себя в голове даже полностью представить не могла. Так, размытый образ. Главными его качествами стали внутренние. Он был молчалив, замкнут в себе, как и полагается, и изредка выбираясь из своего уютного мирка, раздавал язвительные комментарии. Язвительные комментарии! Подумать только, как меня могло такое привлечь. Угораздило. Однако, не отпускало довольно долго. Притом, сама книга была скучным, весьма посредственным женским фэнтези, на которое мне, если честно было жалко потраченного времени... но полуэльф, эх. Он стал предметом моих ежедневных мечтаний перед сном и все такое. Вереск трагично скопытился в конце первой книги, чем поверг меня в пучину горя и отчаянья, но не надолго, так как вскоре появился Он. Лашанс. И крыша моя, помахав ручкой окончательно уплыла. Ведь я забыла, что она пароход. С Лашансом я была знакома и ранее, но как-то он меня не сильно впечатлил, наверное из-за игровой модельки, на которую (как и на все обливионские морды) без слез не глянешь, так что это была любовь со второго взгляда. Началась она после того, как я начиталась фанфиков, насмотрелась артов и встретила призрачного ассасина в Скайриме. У меня в голове сложился свой образ на основе артов и каких-то непонятных вещей. Главное в Лашансе был его характер, конечно же! Который наполовину состоял из моих же домыслов. Но это неважно. Главное, что он был полной противоположностью моему реальному парню, а именно поэтому меня безумно доставляло разыгрывать в голове небольшие сценки с участием спикера Темного Братства. Чаще всего постельные, конечно. Ну и немного приключений в стиле игры для антуража. Я была влюблена в него почти три месяца!

Далее в моей жизни появился Дэйв Гаан. Этот засранец (впрочем, как и Лашанс) был совершенно не в моем вкусе. Да я вообще ненавижу, когда мужики вертят задницей. Но задница Гаана была совершенно особенная и поэтому я быстро сдалась. Он был как чеширский кот, только помимо обворожительной улыбки существовала так же его потрясающая задница, которая жила, возможно, своей жизнью и исчезала последней, на пару мгновений застыв в воздухе, перед гаснущим взором восторженных фанаток, штабелям падающих в обморок. Кстати говоря, музыка Депешей мне ужасно понравилась задолго до того, как я увидела фото участников, на минуточку так, да? Чтобы вы потом не подумали лишнего. Задница Дэйва была для меня как четырехмерная мышь (вы читали этот милый рассказ?) то есть она существовала сразу в нескольких измерениях, в моем случае временных. Иногда к ней прилагались совершенно потрясающие белые джинсы, а иногда длинные волосы и бородка, а иногда и седая щетина. То есть он нравился мне так, как будто он до сих пор был и тем нескладным смешным парнишкой и худым наркоманом, похожим на Иисуса. И крутым лашансоподобным дядькой. Дэйв времен Exciter просто настоящий Лашанс, да. Затем я ненадолго переключилась на мистера Алана Чарльза Уайлдера и ушла в унылое затишье. Ненадолго как оказалось .

Пошла в кино на долгожданную премьеру Хоббита, и там увидела его. Короля под горой. Нет, сначала я, конечно, увидела Фили и очень впечатлилась, так как светловолосые викинг-стайл парни являются моей большой слабостью (ага, ага, конечно, а сходила с ума последние полгода по томным брюнетам) но эта симпатия не продержалась долго. Весь фильм я отмечала про себя что Торин очень, ну просто очень привлекателен, а в момент, когда он пафосно спускался с горящей сосны, я поняла что этот гном нагло украл мое сердце. Уже вечером того же дня я получила диагноз "Торин головного мозга" и радостно этим наслаждалась. Все таки брутальность, борода и длинные волосы влияют на меня как дудочка на того слона. Кстати, актер его сыгравший мне совсем не понравился, и я старательно избегала его фотографий в ленте, чтобы не портить себе впечатление. Однако, спустя какое-то время ториностраданий, в очередной раз наткнувшись на фото Ричарда, я подумала, что он не так уж и плох, а спустя еще немного времени не выдержала и изошлась слюнями и розовыми соплями, ибо что один, что второй были просто очешуительны. Но Торина я все таки люблю чуточку больше. Что ж, желание выйти замуж за гнома не такое уж и абсурдное.
Я думала, что Торин это навсегда и что не будет впредь в моей голове мужчины более желанного и привлекательного, как нате! Я даже расстроилась. Появился Эйдан Тернер. В образе гнома Кили он меня совершенно не впечатлил, ибо там всех вокруг затмевал его Majesty. Однако, захотела я скинуть одной девушке гифки из "Отчаянных романтиков" и столько всего перелопатила в их поиске....У него совершенно особенная, просто потрясающая улыбка и он ужасно заразительно смеется. И я пропала, да.

В завершении - Дауд. Глава ассасинов из Dishonored. Божественный, чарующий, обволакивающий, ласкающий слух голос. Грубое, безэмоциональное лицо, профиль словно вытесанный из камня, этому профилю долгие годы придавали форму ветер и солнце, бесконечное напряжение и нелегкая судьба. Конечно, стоило бы отметить и остальных товарищей, но они занимали мою голову столь незначительно малое количество времени, что я решила сконцентрироваться на "титанах". Обойдемся простым упоминанием. Шон Бин, Геральт из Ривии, Бриньольф,.. что-то со мной не так, доктор.

Когда я влюбляюсь в реального человека, с которым могу увидеться, могу потрогать, на которого имею хоть какие-то права, то вся любовь, внимание, мысли направлены на него. Если передо мной стоит выбор, сесть и закончить давно волнующий душу рисунок, написать новую главу дневника, убраться дома, наконец, или встретиться с любимым, то я без сомнений выберу последнее. Всегда. По крайней мере, на первой стадии отношений, когда чувства так и бурлят. Это потом, в стабильных и ровных отношениях, я снова начну мыслить адекватно и правильно расставлять приоритеты. Но там другая проблема: когда все спокойно и привычно, то любовь не приносит вдохновения, его приходится искать в других вещах, а если и эти попытки остаются безуспешными, то ни писать, ни рисовать, ни варить борщ попросту не хочется, а через силу получается какая-то дрянь.
Самое сильное вдохновение все таки дает влюбленность, но только в том случае, если нет возможности направить ее на реальный объект. Тогда, вскипая внутри и не находя выхода, она выливается во вдохновение. А оно, в свою очередь, заставляет творить, забыв про сон и еду. И сам объект влюбленности отходит на второй план, то есть он безусловно важен, но суть всего происходящего вовсе не в нем. Этим-то и хороши влюбленности в воображаемых персонажей, никогда не появится соблазн направить энергию не в ту сторону. Тут тебе и радость, и страдания и вдохновение, все строго в нужном количестве и никаких проблем. Это относится не только к творчеству, но и к учебе и повседневным делам. В общем, можно считать, что отношения с Сашей привели к некой деградации. Я опять растворилась. Перестала что-либо делать. Итог: чтобы быть в тонусе, мне нужно быть влюбленной и одинокой.

---

И снова прошлое

Пришло время завыть, сползти по стеночке и зарыться в матушку сыру-землицу. Меня очень утомило постоянное ожидание, державшее в напряжении последние несколько месяцев. Я посетила институт в декабре, как и было запланировано, но меня попросили зайти через неделю, а потом в следующий вторник, и в очередной раз я просто не пришла, задумав спустить все на тормозах. Я была слишком наивной, думая, что деканат обо мне забудет. Мне позвонили 14 января и велели приехать в тот же день.

Я ехала и думала о том, что откажусь от перевода к чертям собачьим. Слишком много нервов, слишком много проблем. Ольга Петровна меня не поняла, сокрушалась, как можно отказаться от такого шанса? Тогда я сказала, что возможно мне придется надолго уехать и я не хочу снова накопить огромную кучу долгов. Декан покачала головой и спросила знают ли родители о моем бедственном положении. Я утвердительно кивнула и выдавила из себя нечто нечленораздельное. Тогда она, уже ведя меня на кафедру рисунка, спросила, смогут ли родители прийти, чтобы решить некоторые вопросы. Тут мне и захотелось исчезнуть из этого мира. Но Ольга Петровна вовремя одумалась, проявила мудрость и понимание, и задала второй, совершенно правильный вопрос, о том, что быть может, я хочу решить этот вопрос без их участия. "Да, да, - закивала я - даа, моя прелесссть, мы хотим решить это без них".
Завкафедрой оказался на удивление добрым и приятным дядечкой, велел приходить завтра и приносить рисунки. Добавил, что возможно "даст мне карандашики, чтобы посмотреть как я мыслю". У меня нервно задергался глаз. Я полгода уговаривала себя сесть и нарисовать хоть что-нибудь, чтобы подготовиться, подтянуть свой уровень немного, хотя бы вспомнить ощущение карандаша в руке. Результата эти уговоры так и не принесли. Ольга Петровна сказала, что выгоднее мне будет перевестись в МОСПИ, где я и работать смогу, что в моей ситуации лучше.
Встал вопрос о том, как без палева вынести рисунки из дома, не вызывая лишних вопросов. Весь день я пребывала в состоянии близком к истерике. Улучив момент, когда бабушка ушла к подруге, я потащила рисунки к Мочаловой, которая обещалась оставить их у себя в прихожей, откуда я смогу забрать их утром. К слову сказать, эти "шедевры" я рисовала больше 5 лет назад и не не видела их столько же, поэтому когда я достала с антресоли пыльные листы ватмана, то оказалась в состоянии еще более близком к истерике. Они были ужасны. У Мочаловой я схватилась за карандаш и ластик, стараясь на скорую руку исправить это безобразие. Катя накапала мне в ложечку чего-то пробивного, вроде это был валокордин. Придя домой я развела себе пустырник и съела несколько таблеток валерьянки.

Я приехала на полчаса раньше назначенного времени. Решив, что неприлично приходить так рано, я подождала десять минут. Дернула дверь - закрыто. Ну, может, он и сам к 12 придет, подумалось мне, хотя на двери были указаны совершенно другие часы работы. Подождав до 12:10, внимательно изучив коридор с тусклыми мигающими лампочками и старый, затертый до серости паркет, я почувствовала что-то неладное и решила сходить к Ольге Петровне, чтобы та ему позвонила. Но Ольга Петровна сегодня не работала. Я вернулась к кабинету, постояла, еще раз подергала дверь, дабы убедиться, что внутри по-прежнему никого нет. Села ждать в рекреации. Вся проблема заключалась в том, что я не запомнила завкафедрой в лицо. Помню только образ - высокий мужчина средних лет в костюме и с добрым голосом. Мимо пеня периодически проходили такие мужчины, а один особенно часто, и в половину первого я решилась спросить у него, не Валерий Константинович ли он. Мужчина ответил отрицательно (что я сама поняла, так как голос был явно не тот). Неизвестный предложил мне спросить в 505 кабинете, где мне ответили, что они понятия не имеют, когда придет этот Валерий Константинович. Я решила караулить у двери.

Скоро появился еще один высокий мужчина средних лет в окружении стайки студенток, с которыми он пытался решить какой-то вопрос. Когда он прошел мимо, я поздоровалась. Мужчина поздоровался в ответ, но не проявил заинтересованности ни во мне, ни в двери кабинета. Обычно они, завидев возле своего кабинета нерешительно переминающегося с ноги на ногу студента, сразу спрашивает, не к нему ли человек. Меня не спросили. Мужчина был в куртке, к тому же. Он еще на протяжении часа ходил туда-сюда, и тогда я обреченно поняла, что это не Валерий Константинович. К половине второго появился еще один мужчина - лысый. И я стала вспоминать, был ли завкафедрой лысым. Однако, тот тоже не проявил ко мне никакого интереса.
Периодически мимо меня ходили люди и тоже в надежде дергали дверь кабинета. Я подумала, что против меня готовится заговор с целью развить у меня параноидальную шизофрению, иначе почему меня уже полгода так старательно игнорируют? Увидев меня и два с половиной часа спустя на том же месте первый мужчина поинтересовался моей судьбой, спросил позвонила ли я нужному мне преподавателю, отвел в 505 кабинет и сам попросил девушку набрать. Сначала никто не брал трубку, но потом завкафедрой перезвонил и сказал, что будет через 20 минут. Оказывается он живет тут недалеко и просто забыл о том, что назначил мне встречу.
Валерий Константинович извинился и попросил меня разложить рисунки. Он был очень добр, вежлив и моментально располагал к себе. Сказал, что основы я знаю. Добавил, что конечно же переведет меня, да еще и на второй курс. И даст очень хорошего преподавателя. Только нужно будет немного заплатить тому за частные уроки, чтобы подтянуть профильный предмет. Потом он позвонил замдекану факультета, и когда она пришла мы стали решать на какую кафедру меня переводить. Варианты улетучивались сами собой, разбиваясь о суровую реальность. Итог - кафедра живописи. Елена Владимировна показалась мне немного злой и резкой. В итоге, все обсудив, договорились встретиться через день для продолжения решения этого вопроса.

В первую очередь меня попросили заказать академическую справку, а для нее необходимо было знать названия всех курсовых. Я "писала" только две - на первом и втором курсах, и названия их не задержались в моей голове надолго. Вечером перерыла всю квартиру. В старых тетрадях нашлись рисунки, рассказы, заметки и прочие матерные стишки. Все, кроме тем курсовых. Уже около часа ночи на безымянном диске, выуженном из дальнего ящика, обнаружила то, что предположительно было моей курсовой за первый год обучения: "Ролевая концепция личности". Счастливая легла спать. Утром добрая женщина, которая должна была делать мне справку, выслушала душещипательную историю о единственной, с трудом найденной курсовой, и предложила, что подберет темы сама. Хожу в шоке. Видимо, она сталкивается с забывчивыми студентами не в первый раз. Все вокруг такие добрые и вежливые. Мне начинает нравиться МПГУ.

Полгода они тянули резину и просили зайти на следующей неделе, а теперь требуют, чтобы я непрерывно функционировала в режиме "быстро-быстро". СЭП отвесил мне смачного пинка - худграф принял с распростертыми объятиями. И пока что мне здесь очень нравится.
Не знаю, связано ли это с ударными дозами пустырника и валерьянки, но у меня уже второй день легкое и беззаботное настроение. Вроде и радоваться особо нечему, ведь все еще может обернуться кромешным пиздецом, а внутри как будто рычаг переключили и нервничать не получается. И да, все это становится похоже на интересный квест. Обходной лист, гильдия библиотекарей, что скрывается получше, чем темное братство, новые, неизведанные места родного института. Главный корпус, поражающий воображение архитектурой, внутренней отделкой и витающей в нем атмосферой, которая, кажется, даже самого ленивого и безнадежного студента заставила бы ощутить тягу к знаниям. В тот день ярко светило солнце и морозный январский воздух словно искрился, Я заполнила обходной лист, сдала студенческий и зачетку. Оставалось только дождаться, когда будет готова справка и следовать дальнейшим указаниями Елены Владимировны.

---

Пока что все здесь кажется каким-то чужим и неуютным, как в гостях. Появилась мысль даже завести новый дневник, перенести туда все записи отсюда, кроме фанфика, скриншотов и не особо информативных постов, сосредоточиться только на своей истории, но это уже какой-то нездоровый эгоцентризм. Плюс это извечное желание начать все с чистого листа. Испортив одну страницу блокнота, я всегда берусь за новый - в старом неуютно. Нет, все равно, я всегда придавала этой истории особое значение. хоть это и странно.

---

кажется, пришло время вернуться и продолжить писать

---

Вместе с первыми заморозками пришла болезнь. Мне хочется написать об этом с пафосом, ярко, красочно и романтично, лишь бы только не признаваться в том, насколько это трудно, насколько это меняет жизнь. Когда у тебя нет власти над собственными мыслями, когда твоя голова - твой враг, когда ты плачешь, свернувшись в клубочек и просишь непонятно кого, чтобы это прекратилось. Когда не можешь сосредоточиться ни на одном деле и лишь болтаешься туда-сюда. Когда ты решаешься с кем-то поделиться, а от тебя лишь отмахиваются:"Это все от безделья у тебя, выдумываешь себе всякое". Пожалуй, это самый короткий пост, который я когда-либо здесь писала.

---

Невероятно, как сильно может измениться отношение к человеку, всего за каких-то неполных четыре года. Сперва любовь-обожание, мысли и мечты только о нем, идиотские планы на совместное счастливое будущее. Затем привычка, крепкая дружба и теплые родственные отношения. Вскоре это все сменяется скукой, лишь изредка перемежающейся со страхом потерять. Ни следа не осталось от того неуловимо прекрасного чувства, что было в самом начале. Все чаще проскальзывает плохо скрываемое раздражение и даже злость, ведь судя по всему, в его отношении ко мне мало что изменилось. Приходит чувство вины, усталость, безразличие, и под конец навязчивое желание оказаться как можно дальше от этого человека, и по возможности никогда не вспоминать о нем. Это жутко, ведь обычно я очень люблю предаваться воспоминаниям.

Если судить по записи в дневнике, то все началось в марте 2012, и продолжается до сих пор (декабрь 2012) только из-за моей слабости и нежелания брать на себя ответственность за этот поступок. Все жду, что переболит и само отвалится. Как только заходит речь о расставании (уже и ежику понятно, что все к этому и идет, однако Саша ни в какую не желает сей факт признавать) начинаются слезы, сопли, пафосные высказывания о потерянном смысле жизни, вечном одиночестве и безрадостной кончине в глубокой старости, где некому будет даже стакан воды подать. Не знаю, как вас, а меня вид ревущего взрослого мужика совершенно сбивает с толку и я соглашаюсь отложить серьезный разговор на потом, лишь бы он успокоился. Что его держит рядом со мной - величайшая тайна века. Секса нет уже полгода, видимся раз в две недели, а то и реже, ведем совершенно унылые беседы в интернете. Саша (по его же собственным словам) готов на любые условия, лишь бы сохранить иллюзию того, что мы вместе. "Посмотри, от какой великой, всепрощающей любви ты отказываешься, дура" - как бы намекает он всем своим видом. "Посмотри, от какой великой и всепрощающей любви ты отказываешься, дура" - уже совершенно не стесняясь, вслух говорят мне остальные. И только мама оказалась единственным человеком, заявившим, что у Санька просто комплексов целый вагон, а любовью там и не пахнет, как бы ему самому не хотелось в это верить. Тут и комплекс неполноценности и дичайшая неуверенность в себе, страх, что он больше никому не будет нужен, нежелание слезать с насиженного места и что-то делать для поиска новых отношений, а так же всепоглощающая любовь к пиздостраданиям и толика желания жалеть себя, бедного-несчастного, идущего против ломающей людей системы.

Так почему же, собственно, любовь у меня прошла? И была ли она вообще? Вот в чем я пытаюсь разобраться последнее время. Раз уж начала говорить о комплексах, то нужно упомянуть и о своих. Их у меня вагон и маленькая тележка, а раньше, было еще больше. В старших классах школы, периодами я чувствовала себя совершенной никчемной, никому не нужной и ни на что не способной, а потому мне жутко хотелось стать для кого-то целым миром. Боги, как ванильно это звучит. Именно из-за этого мне нравился тип нежных мальчиков-фиалок, обиженных этим несправедливым миром. Мальчиков, которых нужно защищать и оберегать, мальчиков, которых нужно поддерживать, быть для них мамой, другом и девушкой в одном лице. Ну и что же - я нашла себе именно такого мальчика. Он устраивал меня по всем параметрам. Теперь рассмотрим тот факт, что хоть Ваню я на тот момент уже давно забыла, образ мне его явно не давал покоя. Я ведь помню, как я восхищалась тем, что Санек во многом похож на Ваню внешне. Стилем, образом жизни. "Мне просто нравится такой типаж" - говорила я себе и всем остальным. Но все было запутанней на самом деле. Определенный типаж, точнее несколько типажей мне нравятся до сих пор, а тогда же я засматривалась только на тех, кто как под копирку походил на первую любовь. Как бы обидно не было это признавать. К сожалению, осознать это получилось только сейчас. И третья причина, пожалуй одна из самых важных. В Санька влюбился мой мозг, тело же не выдало никакой реакции. "Какая ерунда" - подумала я, вполне довольная тем, какой спектр эмоций и переживаний предоставлял мне мозг. "Что ты вообще об этом знаешь, тело?" у тебя нет опыта в этих делах, так что помалкивай" и тело послушно замолкло до поры до времени, когда эйфории от влюбленности хватало на то, чтобы прикрывать недостатки. После этого какое-то время все держалось на ревности. Она здорово бодрила и воскрешала старые ощущения. Когда ревновать стало не к кому, да и надоело по большому счету - процесс пошел. И пошел он необратимо.

Избавившись от части комплексов, я поняла, что совершенно не хочу быть ни для кого мамочкой. Не хочу решать чужие проблемы, спасать, утешать, не хочу выслушивать вечное нытье и далее по списку. Меня достал его пессимистичный взгляд на жизнь. Невообразимо достала способность выдумывать трагедии и проблемы из ничего, делать из мухи слона. Неспособность самостоятельно принимать решения. Но больше всего мне осточертело нытье. Вы знаете, есть такие люди, у них в жизни все хорошо, но они все равно жалуются. Нытье превращается в стиль общения, в стиль самовыражения. Он даже о приятных и хороших вещах умудрялся рассказывать с неизменной ноткой нытья в голосе. Однажды я специально запоминала все жалобы, которые он вылил на меня за день, проведенный вместе. "Ой, мне сегодня пришлось так рано встать, я ужасно не выспался, вообще ужасно, из-за этого у меня полдня болела голова. Я пошел в поликлинику, ну это как всегда ужасно. Это просто ужасно... все эти очереди, все эти грубые врачи, они просто надругались надо мной. Ооой, боже, лестница... опять идти по лестнице. Я сегодня слишком много ходил, у меня болят ножки. Мне опять Власов звонил, звал гулять, но мне так лень... совсем не хочется... вообще, как-то уныло все в жизни последнее время, ничего не радует. Серость кругом. Эта жизнь меня сломает рано или поздно. Еще на работу надо устраиваться. Ужасно, я не хочу работать, но я должен, да... надеюсь это не сделает из меня совершенно другого человека. Ой, я так ужасно натер ноги, там наверно кровавые мозоли уже. Ужас, так больно идти. Ой, я сегодня такой квест в скайриме прошел, он был интересный, но блииин, я никак не мог завалить драугра-военоначальника, он вообще ужасно сложный, а конец квеста какой-то вообще никакой. Я расстроен, да..." Это без преувеличений. И это без преувеличений каждый день.

Отсутствие всяческих стремлений тоже сыграло свою роль. Саша совершенно амебен. Не имеет хватки, силы воли и напористости достаточной для того, чтобы чего-то добиться. И я не говорю сейчас о работе, он даже в своих увлечениях ничего не смог. Типичный ведомый, никаких замашек лидерства. Два ведомых в паре быть не могут. Мне пришлось взять роль лидера на себя и уже через пару лет я поняла, сколь сильное отвращение это во мне вызывает. При всем при этом я хочу заметить, что он прекрасный человек, отличный друг. Просто ему нужна другая девушка рядом. Потому, что лично я хочу видеть рядом взрослого самостоятельного человека. Мне не нужно, чтобы он решал мои проблемы, мне нужно лишь чтобы он мог сам справиться со своими без лишнего нытья и жалоб на несправедливую жизнь. Я честно ждала до последнего, я пыталась его изменить, но неблагодарное это дело - менять людей. Неблагодарное.

Теперь от слова "отношения" меня тошнит. Я разочарована и упиваюсь влюбленностями в идеальные образы из головы. Идеальными они быть не перестанут ни при каких условиях, что собственно совершенно невозможно в реальном мире и я это прекрасно понимаю. А для того чтобы принять несовершенство этого мира мне надо еще расти и расти духовно, избавляться от комплексов и проч. Так что на данный момент я избираю позицию: или подавайте мне единорога, срущего радугой, либо вообще идите к черту все.

---

Осень 2012

В первых числах сентября, собрав в кулак остатки храбрости, терпения и светлых надежд, я отправилась в деканат, чтобы наконец-то решить вопрос о переводе. По традиции меня погоняли по кабинетам, попросили написать заявление и потомили ожиданием. Окончательный ответ был таков: сейчас мы этим не занимаемся, приходите в декабре. Ну что ж, три свободных месяца - это просто замечательно. Первоначально я планировала устроиться на работу, чтобы было чем оплачивать учебу, но теперь благодаря невиданной удаче, у меня в тайнике лежали шестьдесят лишних тысяч, которых хватит на оплату года, а при условии, что учиться я, судя по всему, начну со второго семестра, о материальной стороне вопроса можно было еще долго не беспокоиться. Поэтому решено было устроить месяц отдыха и священного ничего-не-делания. Сентябрь, почти еще лето, на улице светло и тепло, затяжные осенние дожди начнутся нескоро. Не хотелось упускать такое время.

Я составила расписание, чтобы имитировать учебную деятельность и иметь возможность без вопросов уходить из дома на длительное время. Все, что мне теперь было нужно - это идти куда глаза глядят, пешком через весь город, по улицам, которых я не знаю, где не знают меня. Когда идешь, всегда легче думается. Мысли сами собой сплетаются в кружевные узоры, которые путаются и распадаются прахом, стоит только ногам остановиться. В движении сознание словно скользит между мирами, воспринимая куда больше, чем глаза могут увидеть, а разум осознать. Еще я обожаю кататься в автобусах с длинными незнакомыми маршрутами. Стоять перед открытым окном, смотреть на проплывающий перед глазами город и слушать музыку, что может быть лучше? Постепенно эта странная причуда превратилась в необходимость. Мне было тесно. Тесно в четырех стенах квартиры, тесно на знакомых с детства улицах, тесно внутри себя. И только пока я шла, исследуя никогда прежде не виденные мной уголки Москвы, пока городские пейзажи сменялись один за другим, пока я двигалась к несуществующей, совершенно мифической цели, я чувствовала себя хорошо и свободно. Я начала свои путешествия с одного интересного места. Первый раз я случайно оказалась там в начале лета, когда села не на тот автобус. Есть места, которые выглядят так, словно их вырезали откуда-то и грубо, на скотч прикрепили туда, где они быть точно не могут. Встречаются в Москве такие улочки, что выглядят совершенно по-иностранному. Сразу забываешь, что находишься в России. А есть похожие на странные полузабытые воспоминания из детства, и толком не поймешь, то ли правда видел их будучи ребенком, то ли они попросту приснились. Есть те, что каким-то неведомым образом напоминают о любимых играх, книгах и фильмах. Так вот, то место, куда я собиралась, сочетало в себе все эти качества и ужасно напоминало Анвил по последнему пункту. Я влюбилась в него в первого взгляда и приезжала туда почти каждый день, чтобы снова и снова пройти по проложенному маршруту, что вскоре стало походить на своеобразный ритуал.

Я выходила из автобуса на первом сетуньском проезде и напрямую, через дворы, под аркой еще не начавших желтеть деревьев, шла к третьему, минуя делающий большой крюк четвертый сетуньский. Эти места прочно ассоциировались с двумя песнями депеш мод. "Policy of truth" и "Strangelove". Я люблю привязывать музыку, действия, запахи и вкусы к определенным местам, людям или событиям. Так вкус питьевого йогурта с яблоками и злаками, его слегка кислый запах, мелодия 80-х в наушниках и уходящая вдаль дорога навсегда слились в единое целое. Обветшалый двухэтажный дом номер тринадцать, в котором размещались сразу и дом культуры и совет ветеранов и продуктовый магазин, походил на анвильские трущобы в порту. У него потрескалась и осыпалась штукатурка, а на крыше росли молодые березки. Рядом раскинулся огромный красивый тополь, который дольше остальных деревьев оставался зеленым, словно не замечая, что пришла осень. Я любила прикасаться к его шершавому стволу, проходя мимо, и говорить слова приветствия. 13\2 я назвала особняком Бенируса из-за красивой веранды с колоннами. Следом на ним, одиноко стоящий на отшибе 11, с устремленным в небо шпилем. Это маяк. За ним как раз протекает речушка. Пусть по ней и не пускали ничего крупнее бумажных корабликов. Санек как-то пугал меня, что несколько лет назад возле этого дома убили девочку и положили ее отрезанную голову на кем-то оставленный на улице телевизор. Что ж, вот и страшный маньяк с маяка - Матье Белламонт. А находящийся неподалеку форт каскадеров вполне сошел бы за пристанище бандитов. Возле реки страшно. Там гаражи и трубы над головой, густой кустарник и много деревьев. Но узкая тропинка - единственный путь, по которому можно пройти дальше. Я часто садилась на лавочку в небольшом уютном дворике за особняком Бенируса, смотрела куда-то вверх, на последние этажи и ждала, когда на опасную тропинку выйдет кто-нибудь внушающий доверие, например, пожилая женщина или молодая мама с коляской, и шла за ними. Там дальше был мост над рекой, высокая сухая трава и мне казалось, что даже сосны, хотя они могли быть и плодом моего воображения.

На Мосфильмовской улице, где заканчивался мой путь, я садилась в 119 автобус и ехала до конечной. В первый раз этот маршрут показался мне ужасно длинным. Дух захватывало от того, что мне наконец-то снова удалось оказаться в совершенно незнакомых местах. При повороте на улицу Винокурова глаз зацепился за синюю вывеску с надписью "Коллегия адвокатов", которая пробудила какие-то неясные ассоциации. На остановке Швейная фабрика "Москва" ярко-красное, просто вырвиглазно-яркое здание. Напротив него стояла девушка в черном пальто и черных туфлях на высоком каблуке с ярко-красной подошвой. Если бы у меня был фотоаппарат, я бы сделала фотографию, черно-белую мрачную, но оставила бы красными пятнами здание и туфли. Когда автобус свернул на Севастопольский проспект, в плеере заиграла "One caress", которую я еще не раз включала в тот день, сворачивая на новую дорогу и все это сопровождалось строчкой:
When you think you've tried every road
Every avenue
Take one more look
At what you found old
And in it you'll find something new
Конечная - Нагорный бульвар; вниз по нему, ведущему, как кажется, в бушующее зеленое море. Яндекс-карты позже рассказали, что это был Коробковский сад, с протекающей там рекой котловкой, но я так и не нашла возможности туда спуститься. Я сворачиваю влево и по раскисшей дороге бреду мимо гаражей, под жужжащими над головой проводами ЛЭП. Напротив старые пятиэтажки и это место здорово напомнило мне дачу. Вверх по улице Ремизова, пойти дворами, затеряться между домов. Там есть один, похожий на тот в котором я выросла и на соседний одновременно. И улица словно наша, как во сне. Нахимовский проспект, шумный и торопливый. Я не люблю это место. На Севастопольской есть потрясающий торговый центр, он тоже словно вырезан откуда-то из другого места. Почему-то там я представляю, что нахожусь где-нибудь в Америке. Там можно посидеть, отдохнуть, купить в перекрестке еще один йогурт. А потом в обратный путь на 786 автобусе до Академической, на 119 до Университета или Киевской, откуда на 91 почти до самого дома. В те дни мне хотелось пройти пешком через весь мир, изучить каждый город, пройдя через него. Я готова была горы свернуть, лишь бы у меня был с собой этот чертов йогурт и депеш мод в наушниках. Я много ходила и фактически голодала днем и мне нравилось чувствовать себя голодной, голодного ноги несут быстрее, у голодного яснее и прозрачнее мысли, голодный чувствует легкость во всем теле. Дальше просто заметки наспех записанные на телефон, чтобы не потерять и не забыть мгновение.

Higher Love похожа на неспешное течение реки. Плавная, переливистая, глубокая. Накатывает волнами, подступает к горлу, заливается в рот, топит, но так сладко, что не хочется сопротивляться. Когда я слушала ее на берегу маленькой грязной городской речушки, то мелодия удивительно сливалась с журчанием в единое целое. В тот день я утопила в ней свой бумажный дневник. Я почему-то думала, что он сразу пойдет ко дну, но тот отчаянно держался на плаву и через несколько секунд был унесен течением. Надеюсь, чернила как следует размоет водой. Жаль, что у меня не было с собой фотоаппарата. Впрочем, он все равно не смог бы достоверно запечатлеть ту красоту. Речка, искрящаяся сотнями золотых бликов, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь кроны не успевших еще пожелтеть деревьев. Мимо все время кто-то ходит. Блики танцуют в листве. Над водой вдалеке туманная дымка, ее разрывают лучи света. Небо безмятежно голубое, даже не верится, что уже осень. И если бы не опавшие сухие листья, то я бы подумала, что сейчас конец мая.

Freestate - песня дорог. Под нее идеально путешествовать. Представляется полупустая дорога где-нибудь в штатах, знойный полдень, а может быть и закат, степь кругом. Впрочем, надо заметить, что она хорошо подходит и для езды в трясущимся российском автобусе. Я зажмуриваю глаза и улыбаюсь. За окном проплывают пейзажи, я их уже сто раз видела. Как здорово высунуться в открытое окно. Осень, теплый ветер треплет волосы. За окном пятиэтажки, бурлит жизнь, сушится белье, женщина протирает стекла на балконе.
А под But not tonight мне хотелось иметь свою машину, что-нибудь с открытой крышей. Чтобы ездить бесцельно по городу, стоять в пробках, смотреть на золотую листву в лучах послеобеденного солнца. Или же кататься по городу всю ночь, по пустым дорогам. а перед рассветом уехать куда нибудь на природу далеко-далеко от Москвы и встретить рассвет в поле.

Промозглое сырое, по настоящему осеннее утро. Холодная механическая музыка. Nothing impossible, Useless, Black celebration.

В начале песни When the body speaks, если, конечно, слушать ее в полной тишине, можно разобрать звук, имитирующий удары сердца, срывающегося в тахикардию, по мере развития мелодии. Сегодня я слушала эту песню, стоя на остановке недалеко от дома и под конец, когда музыка уже угасала, мне привиделось лето с привкусом Обливиона. Я поймала себя на мысли, что не могу вспомнить, как выглядит это место летом. Однако, в любом случае не так, как я представила. Слишком яркая зелень. Золотистое солнце с плотными, почти осязаемыми лучами, в которых пляшут мириады пылинок.

Exciter солнечный, янтарный, медово-сладкий, обрамленный дорогим черным кружевом. Пленительный. Обволакивающий. Но оставляет горький привкус на языке, стоит только как следует распробовать. Нежный, усыпляющий, грустный, спокойный.

Поздняя осень - начало зимы. Снега еще нет, но морозный воздух кристально чист и прозрачен. Клонящееся к горизонту солнце окрашивает улицу в нежные оттенки желтого, расплавленным золотом заливает окна. Все вокруг удивительно контрастное, четкое. 119 автобус заворачивает на нагорную улицу. Многочисленные провода светятся и блестят в холодных лучах. Выхожу, стою на остановке, едва держась на ногах от сильной боли в желудке, слушаю Kingdom. Истина где-то близко, снова плавает на поверхности, но я не могу осознать, состояние измененного сознания недостаточно сильное и я скольжу где-то на грани. Хочется плакать то ли от боли и тоски, то ли от странного восторга и осознания правильности и цикличности всего происходящего вокруг. С наслаждением запоминаю этот момент.

Такое бывает только зимой, пожалуй. Большой светящийся шар стремительно летит по небу сквозь тонкий слой похожих на туман облаков. Вокруг золотистое сияние, его края размыты. Чем тоньше пелена облаков, тем больше шар и четче его границы, и тем больнее на него смотреть. Но знали бы вы, какая красота случается, когда шар в своем полете задевает голые ветки деревьев, теряясь за ними на мгновение. Мертвые деревья светятся золотом. Я сижу в промерзшем автобусе, несущимся по Кутузовскому проспекту, не в силах оторвать взгляда от этой картины, такой необычной среди серого однообразного городского пейзажа. Песня впечатление - Useless.

Пожалуй, оно действительно того стоит - зимой, когда не слишком холодно, проснуться пораньше, выйти на улицу, посмотреть как постепенно город приходит в себя после ночного оцепенения, проветрить мысли. Вернуться домой когда едва-едва начнет светать и улицы утонут в сером вязком мареве. Не включать свет. Проделав все вышеперечисленное, я долго сидела на полу не шевелясь и уставившись в выцветший пейзаж за окном. Мне казалось, что вот-вот я осознаю нечто очень важное, что плавает на самой поверхности, но вечно ускользает из поля зрения. К сожалению, находиться дома спустя полчаса стало опасно и мне пришлось вновь вернуться на уже посветлевшую заснеженную улицу. Я села в странный 62-ой троллейбус на Проспекте Вернадского, но ни на одной остановке, где он останавливался, не был указан такой номер. Был 26, но не могла же я перепутать. Я отчетливо помню порядок цифр. На конечной, хотя я не вполне уверена, что это была она, пересела в 147 автобус. В нем ярко горели все лампочки, что крайне необычно сочеталось с до боли ярким, отраженным от снега светом за окном. Это подняло настроение почему-то.