И снова прошлое

[demon-kiss]

Пришло время завыть, сползти по стеночке и зарыться в матушку сыру-землицу. Меня очень утомило постоянное ожидание, державшее в напряжении последние несколько месяцев. Я посетила институт в декабре, как и было запланировано, но меня попросили зайти через неделю, а потом в следующий вторник, и в очередной раз я просто не пришла, задумав спустить все на тормозах. Я была слишком наивной, думая, что деканат обо мне забудет. Мне позвонили 14 января и велели приехать в тот же день.

Я ехала и думала о том, что откажусь от перевода к чертям собачьим. Слишком много нервов, слишком много проблем. Ольга Петровна меня не поняла, сокрушалась, как можно отказаться от такого шанса? Тогда я сказала, что возможно мне придется надолго уехать и я не хочу снова накопить огромную кучу долгов. Декан покачала головой и спросила знают ли родители о моем бедственном положении. Я утвердительно кивнула и выдавила из себя нечто нечленораздельное. Тогда она, уже ведя меня на кафедру рисунка, спросила, смогут ли родители прийти, чтобы решить некоторые вопросы. Тут мне и захотелось исчезнуть из этого мира. Но Ольга Петровна вовремя одумалась, проявила мудрость и понимание, и задала второй, совершенно правильный вопрос, о том, что быть может, я хочу решить этот вопрос без их участия. "Да, да, - закивала я - даа, моя прелесссть, мы хотим решить это без них".
Завкафедрой оказался на удивление добрым и приятным дядечкой, велел приходить завтра и приносить рисунки. Добавил, что возможно "даст мне карандашики, чтобы посмотреть как я мыслю". У меня нервно задергался глаз. Я полгода уговаривала себя сесть и нарисовать хоть что-нибудь, чтобы подготовиться, подтянуть свой уровень немного, хотя бы вспомнить ощущение карандаша в руке. Результата эти уговоры так и не принесли. Ольга Петровна сказала, что выгоднее мне будет перевестись в МОСПИ, где я и работать смогу, что в моей ситуации лучше.
Встал вопрос о том, как без палева вынести рисунки из дома, не вызывая лишних вопросов. Весь день я пребывала в состоянии близком к истерике. Улучив момент, когда бабушка ушла к подруге, я потащила рисунки к Мочаловой, которая обещалась оставить их у себя в прихожей, откуда я смогу забрать их утром. К слову сказать, эти "шедевры" я рисовала больше 5 лет назад и не не видела их столько же, поэтому когда я достала с антресоли пыльные листы ватмана, то оказалась в состоянии еще более близком к истерике. Они были ужасны. У Мочаловой я схватилась за карандаш и ластик, стараясь на скорую руку исправить это безобразие. Катя накапала мне в ложечку чего-то пробивного, вроде это был валокордин. Придя домой я развела себе пустырник и съела несколько таблеток валерьянки.

Я приехала на полчаса раньше назначенного времени. Решив, что неприлично приходить так рано, я подождала десять минут. Дернула дверь - закрыто. Ну, может, он и сам к 12 придет, подумалось мне, хотя на двери были указаны совершенно другие часы работы. Подождав до 12:10, внимательно изучив коридор с тусклыми мигающими лампочками и старый, затертый до серости паркет, я почувствовала что-то неладное и решила сходить к Ольге Петровне, чтобы та ему позвонила. Но Ольга Петровна сегодня не работала. Я вернулась к кабинету, постояла, еще раз подергала дверь, дабы убедиться, что внутри по-прежнему никого нет. Села ждать в рекреации. Вся проблема заключалась в том, что я не запомнила завкафедрой в лицо. Помню только образ - высокий мужчина средних лет в костюме и с добрым голосом. Мимо пеня периодически проходили такие мужчины, а один особенно часто, и в половину первого я решилась спросить у него, не Валерий Константинович ли он. Мужчина ответил отрицательно (что я сама поняла, так как голос был явно не тот). Неизвестный предложил мне спросить в 505 кабинете, где мне ответили, что они понятия не имеют, когда придет этот Валерий Константинович. Я решила караулить у двери.

Скоро появился еще один высокий мужчина средних лет в окружении стайки студенток, с которыми он пытался решить какой-то вопрос. Когда он прошел мимо, я поздоровалась. Мужчина поздоровался в ответ, но не проявил заинтересованности ни во мне, ни в двери кабинета. Обычно они, завидев возле своего кабинета нерешительно переминающегося с ноги на ногу студента, сразу спрашивает, не к нему ли человек. Меня не спросили. Мужчина был в куртке, к тому же. Он еще на протяжении часа ходил туда-сюда, и тогда я обреченно поняла, что это не Валерий Константинович. К половине второго появился еще один мужчина - лысый. И я стала вспоминать, был ли завкафедрой лысым. Однако, тот тоже не проявил ко мне никакого интереса.
Периодически мимо меня ходили люди и тоже в надежде дергали дверь кабинета. Я подумала, что против меня готовится заговор с целью развить у меня параноидальную шизофрению, иначе почему меня уже полгода так старательно игнорируют? Увидев меня и два с половиной часа спустя на том же месте первый мужчина поинтересовался моей судьбой, спросил позвонила ли я нужному мне преподавателю, отвел в 505 кабинет и сам попросил девушку набрать. Сначала никто не брал трубку, но потом завкафедрой перезвонил и сказал, что будет через 20 минут. Оказывается он живет тут недалеко и просто забыл о том, что назначил мне встречу.
Валерий Константинович извинился и попросил меня разложить рисунки. Он был очень добр, вежлив и моментально располагал к себе. Сказал, что основы я знаю. Добавил, что конечно же переведет меня, да еще и на второй курс. И даст очень хорошего преподавателя. Только нужно будет немного заплатить тому за частные уроки, чтобы подтянуть профильный предмет. Потом он позвонил замдекану факультета, и когда она пришла мы стали решать на какую кафедру меня переводить. Варианты улетучивались сами собой, разбиваясь о суровую реальность. Итог - кафедра живописи. Елена Владимировна показалась мне немного злой и резкой. В итоге, все обсудив, договорились встретиться через день для продолжения решения этого вопроса.

В первую очередь меня попросили заказать академическую справку, а для нее необходимо было знать названия всех курсовых. Я "писала" только две - на первом и втором курсах, и названия их не задержались в моей голове надолго. Вечером перерыла всю квартиру. В старых тетрадях нашлись рисунки, рассказы, заметки и прочие матерные стишки. Все, кроме тем курсовых. Уже около часа ночи на безымянном диске, выуженном из дальнего ящика, обнаружила то, что предположительно было моей курсовой за первый год обучения: "Ролевая концепция личности". Счастливая легла спать. Утром добрая женщина, которая должна была делать мне справку, выслушала душещипательную историю о единственной, с трудом найденной курсовой, и предложила, что подберет темы сама. Хожу в шоке. Видимо, она сталкивается с забывчивыми студентами не в первый раз. Все вокруг такие добрые и вежливые. Мне начинает нравиться МПГУ.

Полгода они тянули резину и просили зайти на следующей неделе, а теперь требуют, чтобы я непрерывно функционировала в режиме "быстро-быстро". СЭП отвесил мне смачного пинка - худграф принял с распростертыми объятиями. И пока что мне здесь очень нравится.
Не знаю, связано ли это с ударными дозами пустырника и валерьянки, но у меня уже второй день легкое и беззаботное настроение. Вроде и радоваться особо нечему, ведь все еще может обернуться кромешным пиздецом, а внутри как будто рычаг переключили и нервничать не получается. И да, все это становится похоже на интересный квест. Обходной лист, гильдия библиотекарей, что скрывается получше, чем темное братство, новые, неизведанные места родного института. Главный корпус, поражающий воображение архитектурой, внутренней отделкой и витающей в нем атмосферой, которая, кажется, даже самого ленивого и безнадежного студента заставила бы ощутить тягу к знаниям. В тот день ярко светило солнце и морозный январский воздух словно искрился, Я заполнила обходной лист, сдала студенческий и зачетку. Оставалось только дождаться, когда будет готова справка и следовать дальнейшим указаниями Елены Владимировны.