Утром, безумно злая на мосгортранс и на весь белый свет, я ехала на учебу. По дороге встретила Серегу. Странно, хоть и обитаем в одной компании и видимся почти каждый день, но до сегодняшенего момента мы почти не общались, а зря, ведь оказалось, что он веселый и интересный парень. Черной тучей к нам приближалась первая сессия, и поэтому на лекции по матану мы усердно переписывали конспекты по философии. У хозяйки конспектов жутко непонятный почерк (ей надо было на врача учиться, а не на социолога) и мы ржали, разбирая слова и рассуждая об эгоистичности внутренних органов по какой-то там религиозной китайской теории.
читать дальшеПосле двух пар - свобода! Обожаю среду за это. Сид и Серега предложили поехать к Митяю на район, заценить его новую, долгожданную, приобретенную вчера, барабанную установку. Не долго думая я согласилась. Настрочила Семенову очередную смс о том, что по важной, внезапно свалившейся на голову причине я не смогу с ним сегодня увидиться, и с чистой совестью поехала смотреть барабаны, в общем-то по большей части предвкушая встречу с Саньком. Всё к черту! С Семеновым я скоро расстанусь... так толком и не встречавшись... но я уже все решила. Не хочу его больше мучать. И тем более себя. Я счастлива, я свободна, а что касается боли разбитых сердец - мне вон разбили, и ничего, жива. Главное не тупить и не опускаться до ненависти.
Но вернемся к барабанам. В метро нас встретили Митяй и Санек... мда... с последним мы словно не знакомы, даже не поздоровался, никаких эмоций. Обидно. Впрочем у меня тоже защитная реакция, вроде бы мне и пофиг, но всю дорогу во двор я краем глаза наблюдала за Клёпкиным, тихонечко, про себя восхищясь им. Приехали, вытащили барабаны на улицу. Сид отыграл нехилый ритм, у парня талант! Но долго играть ему не пришлось, так как со всех сторон начали подходить возмущенные громким звуком прохожие и жильцы соседних домов. Особенно долго нам промывала мозги боевая пенсионерка, после чего предалась воспоминаниям о тех временах, когда она была в пионерском лагере и там у них тоже был барабан. На нем играли марш. Или гимн. Не важно.
- Slipknot? - прикололся Сид.
- Да, да, - подтвердила старушка не понимая о чем идет речь.
В итоге нам все таки пришлось искать другое место. Перенесли барабаны в небольшой парк около пруда на Довженко. Народу нет - играй сколько влезет. Мне досталась самая ответственная миссия - нести табуретку)) Потрясающая картинка: темнеет, с неба мелкими крупинками падает снег, а на пустыре стоит барабанная установка, за которой сидит парень и играет. Громко, аж уши закладывает... и звук эхом разносится по округе. Красота. Все хорошо, но жутко холодно, у меня под курткой кофточка по типу футболки и все. Сказать, что я замерзла - ничего не сказать! Сид и Серега уехали, вместо них появился Щепа. Он подурачился, пытаясь более менее терпимо для ушей постучать по ведущему и бас бочке. Вышло ужасно. Теперь, пришла очередь самого владельца барабанов что-нибудь сыграть. Митя неуверенно сел за установку и принялся долбить однообразный ритм. Мда... ему еще учиться и учиться. Вскоре, когда совсем стемнело, наше небольшое общество разбавили остальные друзья Митяя: Костыль и Ксю, Эля, Аксенова, Заяц, кажется, кто-то еще, но я не запомнила кто. Митя с отсутствующим видом продолжал стучать, а все вокруг бесились, бегали и валялись в снегу.
Сжалившись над замерзшей мной, Щепа отдал свою куртку, а Санек косуху. В таком смешном виде, одетая как капуста, в вещи в несколько раз большие по размеру, я наконец-то перестала дрожать. Потом все пошли обратно во двор и еще около часа торчали в подъезде. Меня не покидало ощущение себя как недоразогретой котлеты, которая сверху горячая, а внутри еще ледяная. Поэтому я села поближе к батарее, с одной только мыслью - согреться. Вскоре мы с щепой и Клювом отправились домой, мы часто уезжали вместе, так как нам по пути. Клёпкин на спине дотащил меня до остановки...ммм... с чего бы это столько внимания? Всю дорогу домой меня мучали ужасные мысли о бронхите или воспалении легких, чему еще здорово способствовали шутки друзей на эту тему, а когда я засыпала, в ушах еще долго раздовался гул, в такт однообразмому ритму, который играл Митя.